Психоисторический кризис - [26]

Скоджила позабавили ярость мальчика и его сомнительный комплимент. Он добавил к кушетке расширение — черного цвета и более изящных очертаний — и уселся рядом с Эроном.

— А если бы ты мог выбирать?

— Тогда академия на Керкориане или, может быть… — голос мальчика мечтательно дрогнул, — Лицей на Светлом Разуме.

Скоджил тяжело вздохнул. О Керкориане не могло быть и речи, потому что Эрон даже отдаленно не соответствовал требованиям академии, да и отец его уж точно не потянул бы такого элитарного заведения. Что же касается Светлого Разума, то Лицей — а Эрон явно имел в виду тот самый Лицей, хотя и простых лицеев там было много — не брал платы за обучение и проживание, но кандидатов на каждое место насчитывались миллионы. Никаких шансов.

— А ты себя довольно высоко оцениваешь.

— Ты ведь говорил, что…

— Я говорил, что у тебя выдающиеся способности. В какой-то мере это правда. Но способности — еще не все.

Он задумался. Что имеет в виду мальчик? Керкориан с Лицеем известны прежде всего как школы психоистории. Но Эрон никогда не говорил о своем интересе к ней. Более того, Хиранимус, выступая в роли математика Мурека Капора, старался даже не упоминать о такой математической дисциплине. Где же его подопечный этого набрался? Хотя, с другой стороны, кто не знает, что Вторая империя управляется с помощью психоисторических законов. Их власть всеобъемлюща, она поражает воображение. Любой мальчишка, который начинал мечтать о власти раньше, чем учился говорить, воображал себя адептом психоистории. Лучше спросить прямо.

— Ты хочешь сказать, что решил стать психоисториком?

— Конечно! Зачем бы еще я стал забивать мозги математикой?

Итак, психоистория, вершина математики. Эрон еще не вполне сознает, что это значит, но его амбиции… Неудивительно, что у них с отцом вышла ссора! Отец наверняка понимает, какую недостижимую цель поставил перед собой его сын. А Эрон настолько упрям, что не желает обращать внимания на препятствия. Между тем фанатизм, с которым психоисторики охраняют свои секреты…

— Тут будут проблемы… — тактично начал Скоджил.

— …потому что мой пам никуда не годится! — с негодованием воскликнул Эрон.

Это самая меньшая из твоих проблем, сорванец!

—  Когда ты родился, дружок, твой отец облетел весь Ульмат в поисках самого лучшего пама, который мог купить за деньги. Он заплатил за него целое состояние — все, что сумел заработать за два года! Ты пользовался этим памом с трехлетнего возраста, а к пяти годам полностью овладел им. Может быть, его сделали и в какой-нибудь мелкой мастерской, но не забудь — это модель с Дальнего Мира!

Внезапно Эрон перестал дуться. В его глазах заплясали веселые искорки.

— И все-таки он не самый лучший! А Дальний… все это было давным-давно.

Дальний Мир, расположенный на самом краю Галактики, был главной цивилизующей силой в эпоху Междуцарствия, и его торговцы снова объединили три четверти бывших владений Первой империи, прежде чем интеллектуальный потенциал планеты иссяк вследствие ее удаленного расположения. Пожалуй, ни одна планета за всю историю человечества не произвела такой революции в науке и технике. Но ее технологическое лидерство и в самом деле давно уже отошло в прошлое.

— Иногда и не самый лучший пам может отлично стимулировать биологический мозг, — наставительно произнес Хиранимус.

Мальчик весь ощетинился.

— Перестань! Ты рассуждаешь, как та механическая книга. — Его воображение в свое время поразила реконструированная машина в историческом зале летнего дворца, которая, жужжа и клацая своими семью сотнями движков и камер, выдавала один за другим мудрые древние афоризмы. — Я лучше знаю! Разве станешь психоисториком с моим второсортным памом! Ну почему я не сын богатого отца?! Мрак!

Скоджил посмотрел на золотые отблески света в каштановых волосах Эрона, напоминающие нимб, — казалось, свечение вызывает блестящий интеллект мальчика. А вот здравого смысла ему недостает.

— Твой отец и в самом деле богат.

— Не так богат, как правитель. И не так, как должен быть, чтобы я достиг чего-нибудь в этой идиотской Галактике! И не так, как хотел бы сам… — Мальчик опять насупился.

— Ни у какого богача не хватит денег на пам, который сделал бы его сына психоисториком. Тут главное — гармония между памом и мозгом.

Скоджил сам удивился горечи, с которой произнес это. Его собственная «персональная память» была произведена легендарными мастерами с Тысячи Солнц, но теоретиком он не стал. Будет просто чудом, если это удастся его ученику! Может, попробовать?

— Можно ли улучшить пам? — спросил мальчик.

Скоджил усмехнулся. Большинство людей даже не стали бы задавать такой вопрос. Для них это было бы не более заманчиво, чем пересадка мозга.

— Такие вещи делают. За большие деньги. Но это не шутка: мозг подстраивается к паму еще в детстве и на всю жизнь.

— Насколько это повысило бы мои аналитические способности?

— Ты можешь стать идиотом. Тебе приходилось разговаривать со взрослым человеком с поврежденным памом или вообще без него? Хотел бы ты, к примеру, чтобы хирург лез с ножом переделывать твой мозг?

— Я знаю парня в школе, который упал с крыши. Пам разбился, и его отдавали чинить.