Прыжок за мечтой - [33]
Он стоял по пояс в снегу, без шапки, в рассеченной осколками шинели, в глазах слёзы, и смотрел на остатки тех, кто несколько минут был людьми.
Потом его накрыло, словно пеленой…
– Александров! Подъём! – раздался резкий голос и Костик, ещё не открыв глаза, рванулся вверх. Вот только ослабленный организм подвёл, и падение получилось вниз головой.
– Товарищ сержант безопасности! Вы что творите! – завизжала девушка медсестра. – Он же раненый!
Холодные маленькие ладошки схватили лицо Костика.
– Всё в порядке? Смотри на меня! Где болит? Не молчи!
– Встать! Арестованный Александров! Встать!
Глава 9
Голова ужасно болела, а Костик вот уже второй час писал всё, что он помнил с момента прихода дневального. Лампа на столе давала жёлтый не яркий свет и строчки ложились неровно. Да и буквы получались корявыми. Попробуй написать перьевой ручкой, если никогда ей не писал.
Напротив, за столом сидел сержант госбезопасности Жаров и поглядывал на Костика свысока. На лице следователя блуждала ехидная и довольная усмешка, которую Костик уже ненавидел всей душой.
– Написал? Пушкин недоделанный. Давай!
– Я ещё не закончил, – устало ответил Костик, глядя на чёрные от чернил пальцы.
– Сказал – давай! Значит, давай! – сержант вырвал листки у Костика, подвинул лампу немного ближе к себе и прежде чем углубиться в чтение, пробурчал. – Каракули как у фашистского шпиона.
Перебинтованная голова казалась чугунной, глаза слезились. Пальцы стали не только чёрными, но и задеревенели и перестали гнуться. Костик усиленно растирал их, но это мало помогало.
– Фамилию мужика чего не написал? Раз придумывать так придумывать! Красиво расписал, складно. Тебя же в части на довольствие не успели поставить, а ты хлоп в машину и на помощь к своим. Хитёр, хитёр. Слушай, Александров, а может у тебя и имя какое-нибудь такое…
– Какое? – устало и нервно сказал, словно плюнул, Костик.
– Чего злишься? – оскалил зубы сержант. – Я таких гнид, как ты до войны пачками сажал! Пригрелись на груди Родины! Недобитки белогвардейские! Но ничего Жаров вас всех найдёт и к стенке! А имя у тебя – Фриц! Точно! Фриц! Чего уставился? Рожа фашистская! Встать! – сержант вскочил из-за стола, выхватил из кобуры револьвер. – Фашист ты! Фашист! Я точно знаю!
Его глаза блестели лихорадочным светом. Рука медленно распрямилась, и дуло остановилось на уровне глаз Костика. Он стоял напротив сержанта. Усталый с разрывающей голову болью и молчал.
«Выстрелит и всё закончится. Он сейчас убьёт меня. Убьёт! Ну и что? Я ни в чём не виноват. Бежать? Куда бежать? Зачем? Может попытаться выбить револьвер? Не убьёт сейчас, расстреляют потом. Нападение на сержанта госбезопасности».
– Стреляй! – выкрикнул Костик что было силы. – Стреляй, гнида! Люди свои жизни отдают за Родину, а ты тут ей прикрываешься! Скоро лопнешь от тушёнки!
Рука сержанта дрогнула.
– Гадёныш!
– Отставить! – раздался властный крик от двери.
Сержант вздрогнул и выстрелил от испуга. Пуля чиркнула по лицу Костика. Обожгла новой болью. За спиной кто-то ойкнул и упал.
Костик прижал к щеке ладошку, выловил остекленевший взгляд сержанта, обернулся и увидел лежащего у двери человека. Реакция сработала молниеносно. Головная боль и усталость ушли на второй план. Словно потерялись где-то. Раненым оказался хирург медсанбата, военврач 1 ранга Самуил Исаакович. В комнату влетели вооружённые охранники, сбили Костика с ног, заломили руки и потащили на выход.
Попытка сказать о раненом была пресечена ударом кулака и выбитым зубом. В голове после удара взорвалась ядерная бомба.
Очнулся от болезненного удара по рёбрам. Не успел открыть глаза, как оказался на холодном каменном полу.
– Встать! На выход! – заорал разбудивший Костика боец.
Всё тело ныло и болело, кажется, тоже всё, что могло болеть. Голова раскалывалась, во рту пересохло, язык прилипал к нёбу. Ноги и руки плохо слушались, изо рта вырывался странный сип. Ещё и глаз один заплыл и плохо видел.
Стоило подняться на ноги, как Костик получил ощутимый пинок сзади, и чуть не врезался головой в торец открытой двери. Второй охранник вовремя придержал Костика за плечо.
– Направо! Пошёл!
Комната была всё та же, что и вчера. Усадили на тот же стул и за тот же стол. Сквозь оконные стекла, увитые морозными узорами, просвечивало солнце, то ли стараясь придать узорам блеска, то ли стараясь их растопить. Конвоиры ушли. У окна напротив стола стоял высокий командир и в полном спокойствии курил. Запах дыма от папирос хорошо чувствовался. К тому в пепельнице на столе было прижато штук шесть окурков.
Костик после случая с членом военного совета ничего хорошего не ждал. Задавать вопросы или что-то выяснять, как он понял, себе дороже.
Командир обернулся, лукаво усмехнулся, выпустил клуб дыма из уголка губ.
– Мальчишка совсем, – как-то расслаблено произнёс он, продолжая разглядывать Костика. – Зато биография занимательная. Глаз в порядке?
Костик чуть заметно кивнул, облизывая языком место выбитого вчера зуба.
– Натворили вы тут дел, – усмехнулся командир. – Везучий ты, Александров. Да, не смотри ты на меня волком! Разобрались во всём! В часть свою вернёшься.
Продолжение 1 книги. Война заканчивается, и в стране постепенно возрождается спорт. Костик Александров пытается научить мальчишек играть в хоккей с шайбой. Вновь призван на военную службу в качестве игрока команды ОДО по хоккею с мячом. Путь к мечте становится всё ближе…
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.
В моих воспоминаниях по-прежнему зияют серьезные пробелы, а окружающий мир полон магии, загадок, обладателей высоких уровней и ужасающих чудес, но самое главное я себе уяснил. Нужно как можно быстрее восстановить былую мощь, ведь слишком много вокруг желающих слабого ограбить, поработить ну или просто сожрать. Однако для получения наилучших результатов к делу накопления могущества стоит подходить крайне осторожно, вдумчиво и придерживаясь здравого смысла даже несмотря на подталкивающее в спину божество, которому меня угораздило задолжать собственную душу.
Фрагменты рукописных «дневников телезрителя», которые Сергей Фомин вел всю жизнь, подобранные им самим за период с 1986 по 2000 год для «Апологии кнопки», однако окончательно подготовить ее к печати он не успел. Впрочем, у дневников и черновиков всегда особое обаяние и энергетика. «Апология кнопки. Записки у телевизора» — книга для всех, кто интересуется историей отечественного телевидения, теснейшим образом связанной с историей нашей страны.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)