Прыжок за мечтой - [24]

Дыхание перехватило, и только вода спасла Костика. Иначе бы задохнулся. В желудке стало тепло, тревоги последних дней внезапно улеглись. И ему показалось, что он всегда жил в этой дружной семье родственников…

Глава 7. Шофёр

Солнце уже было довольно высоко, когда Костик соизволил проснуться. Он давно так не спал. Без тревог, налётов, канонады, грохота железной дороги, стонов раненых. Словно он попал в другой мир.

Костик усмехнулся своим мыслям. Он действительно попал в другой мир и удастся ли вернуться назад, домой, неизвестно. Выходит надо налаживать жизнь здесь и сейчас. Он спустил ноги с кровати. Кальсоны, которые вчера дали после бани, оказались больше на несколько размеров. Но вчера он этого и не заметил. Исподняя рубаха лежала рядом с подушкой. У кровати стояли кирзачи без портянок. В доме стояла тишина, слышно было, что где-то вдали свистит паровоз. Костик сунул босые ноги в сапоги, сладко потянулся. Встал, глянул в окно, за которым не видно было ни одного человека, но солнце щедро отдавало осеннее тепло земле.

Чуть приволакивая левую ногу, Костик вышел на кухню. На столе, завёрнутый в полотенце, стоял небольшой чугунок. Рядом крошечная записка: Костя, это всё тебе. Кушай.

Он аккуратно снял полотенце. В чугунке три картошки в мундирах, рядом кусочек хлеба, два яйца, головка лука и стакан тёплого молока.

Костик увидел это и услышал ворчание желудка. Умылся из самодельного рукомойника, вода из которого стекала в ведро. Почистил зубы указательным пальцем с зубным порошком.

Не успел начать принимать пищу, как еда закончилась. И тут он прослезился. В горле ком встал.

«Они тут не доедают. Наверняка каждый мне что-то из своего оставил. А я? Дармоедом быть не хочу! На фронт надо проситься или на завод. Научусь! Что я совсем дебил что ли? Подожди, а вещмешок? Где он? Там же что-то есть в нём. Сухпай!»

Костик огляделся и увидел его под лавкой, куда вчера и поставил. Вытянул, поставил рядом, развязал горло и в нос ударил запах хлеба. Три буханки! Семь банок тушёнки, какие-то консервы и банка сгущёнки. И ещё пакеты с концентратом.

Он выставил всё на стол. Хлеб накрыл полотенцем. И довольный вышел на крыльцо. Прохладно, но на солнце тепло, тем более ветра практически не было.

У крыльца стояла небольшая скамейка. Невысокий жиденький заборчик отгораживал улицу от двора. Костик был как на ладони. Но вокруг никого. Тишина. Даже какая-то птичка завела небольшую трель с дерева у соседей.

А воздух какой! Свежий вкусный хлебный. Или это не воздух, а руки до сих пор пахнут хлебом?

– Привет! – неожиданно раздался голос из-за соседского забора.

– Привет, – ответил Костик, вглядываясь в силуэт, который прятался между досок.

– Это тебя вчера встречали? Ты воевал?

– Меня встречали. А ты кто такой будешь?

Голос засмеялся и силуэт на некоторое время исчез, а затем появился немного в стороне.

– Меня зовут Наташа, а тебя Костя! Я знаю!

Теперь он мог разглядеть её. Девочка лет четырнадцати, небольшого роста с круглым лицом в тёмной кофте и юбке.

– Будем знакомы, Наташа. Красивое у тебя имя!

Она вдруг легко перепрыгнула через ограду и быстро оказалась рядом на скамейке.

– Ты, правда, воевал? – голубые глаза смотрели на Костика широко распахнутыми окошечками.

Он усмехнулся.

– Воевал, – сказал, будто не придал этому значения, а в душе у него всё ликовало.

– Расскажи!

– Наташ, я бы с радостью рассказал, но… почему-то не хочу, – настроение радости неожиданно ушло, когда он вспомнил оторванную ногу в сапоге. – Да не надо тебе это…

– Ну, расскажи, – обидчиво протянула Наташа.

– Это военная тайна, – заговорческим шёпотом произнёс Костик и даже приложил палец к губам.

Наташа посмотрела на него серьёзно и кивнула головой.

– А Пашка так вообще много рассказывает. Он у нас герой! Командира спас и два танка сам подбил!

– Это какой такой Пашка? – неожиданно в разговор вступила тётушка Нина, которая оказывается, чем-то занималась в огороде. – Топушков? Этот герой, да тока на словах. Он и самолёты по пьяни из нагана сбивал. Слушай его больше! Костя ты покушал?

– Да, тёть Нин, покушал. Спасибо. Я там сухпай из вещмешка выложил. В общий котёл что говорится.

Тётя Нина кивнула головой.

– Наташ, мамка как? Болеет?

Наташа погрустнела.

– Болеет. Не верит. Что отец пропал без вести. Ждёт.

– Пойдём-ка со мной. Давно ела?

Наташа пожала плечами.

– Дня три назад, наверно.

– Пошли.

Костик проводил их взглядом и продолжил сидеть на скамейке.

«Надо на завод идти проситься. Не смогу сидеть дома, пока все работают. На фронте люди гибнут. Я ранен, мне надо немного подлечиться. Чёрт побери эту войну! Я в хоккей играть хочу, а не воевать. И тем более работать на заводе! Я даже представить не могу, как они там работают на заводе. Смочь, наверное, смогу. Выдержу ли…»

– Костя иди в дом, не дай, господи, простудишься. А ты, Наташа, мамке передай, приду вечером, посмотрю.

Наташа кивнула и убежала с небольшим свёртком, прижатым к груди.

Тётушка присела рядом.

– Горемыки. Отец-то сгинул в начале войны. Без вести пропал. А какой-то доброхот слух пустил, что в плену он. Мамка её спину сорвала, работать не может, а тепереча и простыла окромя этого. Хорошо хоть картошку немного посадили, да не хватит им на зиму. Окромя Наташки, там ещё четверо, один другого меньше. Будем подкармливать. Наташка учится в школе и нянечкой с Нюркой в госпитале. Так и живём. На фронте то оно не легче, – вздохнула тётушка. – Пойдём в дом, а то вон чего-то тучки ползут, опять к дождю. Через недельку похолодает. Пойдём, пойдём.