Прыжок за мечтой - [2]

– Но он играл в Северной Америке и, наверное, лучше тебя и многих разбирается в хоккее.

– Мам, знаешь, как его у нас прозвали?

– Какая разница как вы его прозвали? Я не знаю почему Александр Алексеевич тебя ещё не отчислил из команды, а вот Дмитрий Валерьевич…

– Мам, давай не будем про него! Он не мой тренер и его мнение не интересно!

– Ладно. Учи историю. Сейчас помою посуду, перескажешь главу, – мама ушла, оставив Костика один на один с учебником.

Все попытки запомнить прочитанное были безрезультатны. В памяти никак не сохранялись имена, события, даты. Они пролетали мимо сознания. Потому как Костик опять мечтал и видел себя хоккеистом уровня Гретцки.

Так что главу маме пересказать не смог и ещё целый час читал вместе с ней, но опять пересказать не сумел.

– Встаём в пять утра и учим! – отрезала мама и ушла в свою спальню.

Измученный зубрёжкой Костик продолжал мечтать и уснул добравшись до кровати неожиданно вырубился.

Вставать не хотелось, но мама настойчиво расталкивала его и что-то говорила. Костик с превеликим трудом встал, прошёл в ванную с закрытыми глазами. Но даже холодная вода не прогнала сон. Мама помучилась с ним и махнула рукой.

– Ну и будь неучем!

В школу идти недалеко, всего два квартала. Обычно Костик встречался с кем-нибудь из одноклассников, и они вместе шли в школу. Сегодня никого не встретил и брёл в одиночку, мечтая о хоккейной славе.

Мечты так завладели его сознанием, что не заметил открытый колодец посреди дороги…

– Живой? Живой, – прозвучал над ним незнакомый голос. – Ранен?

Костик смотрел на небритое лицо солдата, на выцветшую пилотку и не мог понять, откуда здесь солдаты?

– Ежели не ранен, вставай, чего валяться на земле, не лето чай, – солдат накинул на себя шинель, достал кисет, газету, скрутил папиросу. – Вставай, вставай, немец ушёл. Нам надо управиться до вечера. Нам ещё до деревни шагать и шагать.

Костик только сейчас сообразил, что запах резко бьёт в нос. Какой-то непонятный запах гари с привкусом металла и ещё чего-то.

– Что носом воротишь, в рубашке родился! Снаряд разорвался в метре от тебя, думал всё, хана! А ты вона зенками лупаешь. Поди даже не окорябало?

Костик сел на пятую точку, покрутил головой вокруг. Ему снится? Он сидит на краю небольшой воронки. Всё поле перерыто, стоят разбитые танки, лежат человеческие тела. Вокруг воняет. Дымом, гарью…

– Где я? И чем это воняет? – зажал нос Костик грязной пятернёй.

– Пилотку подбери, – буркнул солдат, выпуская клуб сигаретного дыма. – Шибануло хорошо? Ничего, пройдёт. Нам надо захоронить наших и отчитаться. А воняет…

Он поплевал на окурок, примял пальцами и сунул в складки пилотки.

– Смертью воняет. Пошли. И лопату не забудь с винтовкой.

Костик посмотрел вслед солдата, который закинул на плечо оружие и осторожно шёл к лежащему вниз лицом бойцу. Мозг ничего не понимал. Взгляд скользнул по грязной одежде.

– Я в кирзачах и в солдатской форме. С чего это? Мне что это всё снится?

– Ты долго там копаться будешь? Надо хоть землицей присыпать. Пусть земля им пухом. Таскать до общей могилы далековато, загнёмся раньше. До вечера тогда точно не управимся. У кого документы будут или письма мне отдашь потом. А что ещё найдёшь, то твоё.

Костик натянул пилотку, взял лопату, поискал глазами винтовку. Тяжёлая. Закинул за спину. Идти в кирзачах было сложно, а с винтовкой ещё труднее.

– Что значит, что ещё найдёшь? – вдруг остановился он.

Солдат засмеялся.

– Трофеи! – поднялся, что-то положил в карман, и принялся закапывать погибшего бойца.

Костик подошёл к погибшему. Мёртвые остекленевшие глаза смотрели куда-то ввысь. Парню было лет восемнадцать, совсем ещё юнец. К горлу подкатила тошнота. Костик резко отвернулся и его начало выворачивать. Приступы шли один за другим, невозможно было остановиться.

– Дали помощничка, – остановился рядом солдат. – Воды попей. Фляжка же на ремне висит. Ничего. Привыкнешь. Война она такая.

Он быстро прошарил по карманам убитого, ничего не обнаружил. Стянул тело в воронку, присыпал землёй.

– Вообще надо всех в братскую могилу и памятник поставить. А нас всего семеро на огромное поле. Всех и не успеем похоронить. Так хоть землёй укроем. И то дело. Из земли пришли, в землю вернулись. Давай за мной. Не отставай.

После нескольких глотков тёплой воды, полегчало. Тошнота отступила. Превозмогая брезгливость и страх, Костик сумел осмотреть первого убитого, второго. Обоих забросал землёй. Два комсомольских билета передал напарнику, имени которого до сих пор не знал, и не решался спросить.

В голове крутилось вообще множество вопросов, но Костик боялся показаться смешным и вообще боялся спрашивать. В нём поселился внутренний страх. Страх перед всем. Вокруг страшный окружающий мир, война, смерть. Непонятно кто он и как вообще здесь очутился. Разобраться со всем этим, понять, осознать, ему сейчас не даёт этот странный солдат, который требует быстрее осматривать тела погибших и закапывать.

В голове Костика мешанина из прошлого и настоящего, из вопросов и вариантов ответов. Мысли прыгают с одного на другое, и сосредоточиться не получается.

Рука открывает карман очередного погибшего. Костику кажется или тот и в самом деле чуть заметно дышит? Тело тёплое в отличие от предыдущих. Какое-то время Костик не двигается с места и смотрит в лицо бойца.