Прыжок - [13]
— Нина…
— Сволочь ты, сволочь, а не комсомолец. Нюни разводишь, с любовишкой няньчишься, в нору свою собачью залез, а дело забыл. Как тебе билет кармана не жжет? Гнида ты чортова!
Себя не помнила, губы закусила, придвинулась вплотную, рычала:
— Сейчас же вон отсюда. Чтобы духу твоего здесь никогда не было!
Запрыгало лицо Гришкино. Судорогой пошло в разные стороны. Задергался Гришка как паяц на веревочке.
— Нина… Ниночка… не смей так со мной… не надо. Ради бога… не могу… Я не могу… Я справлюсь с собой… Потом… такая… такая… тоска… Я же тебя… Ниночка… Ниночка… Ниночка…
Схватил голову руками, раскачивал ее из стороны в сторону и повторял без конца одно и то же мучительно и настойчиво:
— Ниночка… Ниночка…
Нинка стояла выпрямившись, ничего не слыша. Ее душила холодная злоба, и надорванным от злобы голосом она повторяла.
— Сейчас же уходи, слышишь!? Уходи!
Уцепился Гришка за руку. Прижал к губам.
Вырвала.
— Не смей!
Встал Гришка, всхлипывая, стуча зубами как в лихорадке.
Частые слезы побежали по бледным щекам.
— Уйди…
Гришка рванулся к ней…
— Нет… же… нельзя человека… человека… так.
Закричала бешено, кулаки сжав:
— Уходи же ты…
И выругалась скверно, прямо в лицо, перекошенное болью. Гришка, как от удара, отшатнулся и окаменел.
Нинка осеклась, к окну отошла, впилась в сумеречное заоконье. Слыхала, как скрипнули качающиеся шаги, как дверь жалобно завыла и хлопнула.
Долго еще после ухода Гришки не могла в себя прийти. Расхаживала по комнате, курила. Потом в клуб ударилась. Но и там во весь вечер не могла стряхнуть налегший на плечи неведомой тяжести. В половине первого, не простившись с ребятами, быстро скользнула по клубной лестнице вниз.
Дома, не зажигая огня, разделась и забралась под одеяло. Долго ворочалась, пока не уснула, но и во сне продолжала хмурить жидкие брови. С час пролежала Нинка, чуть похрапывая, раздувая во сне ноздри. Потом на лицо тени набежали. Повернула на бок, головой мотнула. Мышью заметался спугнутый сон. Чуется Нинке — зовет ее кто-то, скребется, всхлипывает. Заметалась Нинка, перевалилась на один бок, на другой и вдруг разом раскрыла глаза. Насторожилась. Чудится или впрямь кто-то царапается. Села в постели, обернулась к окну.
Не то стон тихий, не то зов придушенный. Закинула волосы назад, спрыгнула на пол, и к окну. Глянула. Гришка под окном, с головы до ног лунным светом, как саваном, укутанный. Стоит, за раму рукой держится, весь мокрый. Вода струйками с одежды стекает. Губы синие, весь дрожмя дрожит. Увидел ее, впился лихорадочными глазами, сжал закаменевшие скулы. Голосом мертвым заговорил:
— Нина… Ниночка… Зачем так?..
Дрожь пробежала по нинкиным плечам.
Ударила в оконную раму, распахнула настежь. Перевесилась к нему.
— Ну, чего ты? Эк, разобрало. С ума слез.
Голос Нинки звучал хрипло, надтреснуто, но и злобы в нем уже не было. Гришка почувствовал это тотчас, и подобие улыбки пробежало по зеленоватому его лицу. Он схватил нинкину руку и, заглядывая в самую глубь ее глаз, судорожно шептал:
— Ты позволишь… позволишь около тебя… около тебя… быть… Мне ничего не надо… Только бы около тебя.
Нинка осторожно высвободила свою руку.
— Ладно. Будет время — поговорим. Спать пора. Иди, брат, пока до дому. Скрипнула закрывающаяся рама. Нинка отошла от окна, но заснуть сразу ей не удалось. Долго сидела она на кровати, вперив глаза в дрожащую за окном лунную кисею, охваченная непокойной, жестокой тоской. Кто был виной этого непокоя, этой тоски? Гришка? Она сама? Луна?..
Луна… Она обеспокоила этой ночью даже Петьку Чубарова.
Хотел было лечь спать — день на демонстрации, потом вечер самодеятельности и все же… постоял, постоял у окна, посвистал, вверх голову задравши, и махнул через подоконник на улицу. Колесил по лунным дорожкам, пока не застопорил у гришкиного дома. Прислушался к тихому грудному голосу, выводившему грустную медлительную мелодию.
— Эге, никак московская пташка распевает? — Завернул за угол. Так и есть. На верхней ступеньке крылечка Юлочка, обхватив руками колени, подняла голову вверх, глазами синими, невидящими — в самый каравай лунный ушла.
Петьку лукавый за пуговицу дернул. Махнул ногой по коряге — затрещала та. Юлочка дрогнула, обернулась, синие круги глаз с луны на него опустились. Петька скинул кепку на отлет.
— Будьте здоровы, Королева мая… Здорово эту самую луну разобрало сегодня. Замечательно светит.
Улыбнулась Юлочка, руку протянула.
— Товарищ Чубаров, вот странно. Неужели и на вас луна действует? Непостижимо!
— Действует, так и хочется в рожу ее сметанную хороший заряд дроби навинтить. Счастье ее, что так высоко привешена. Ей-ей, сдернул бы и повесил на ее место медный таз.
— Уж если вешать, так серебряный — для луны больше подходит.
— Серебряный жирно будет. Монету чеканить надо. Заграница кредитов, стерва, не дает. Ну, да ладно, об этом после. А вы мне вот такую штуку разъясните. Правду это говорят или нет, что луна, по подлости своей к нам все время одной стороной обращена, а спинку, извините, не показывает? Самые что ни на есть бородатые уверяют, будто оттого все это, что другой бок у луны вроде, извините, совсем драный, как харя у сифилитика в последней что ни на есть стадии. Вот она одним бортом, который почище, все и норовит к нам оборотиться. А только другому боку черед светить, так она и скрывается. Утро мол — довольно, граждане. Хитрая бестия, а? Как вы на счет этого думаете?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу ленинградского писателя Ильи Бражнина вошли три произведения: «Сирень на Марсовом поле», «Как мимолетное виденье» и «Маленький и Большой». Хотя они невелики по объему, автор называет их романами, имея в виду романическое содержание. Книга Бражнина повествует о любви, о порождаемых ею спорных ситуациях, о неиссякаемости душенных сил человека, о внутреннем мире ребенка, так щедро обогащающем взрослых.
Маленький и Большой провели один летний день на даче в Комарове и узнали много нового о себе и окружающем мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Романы Ильи Бражнина, составляющие дилогию, сюжетно самостоятельны, но связаны одними героями. Многие испытания выпадают на их долю. Автор рассказывает о революционном предгрозье и годах революции, о том, что происходит в Архангельске и на Северном фронте, связано с судьбами молодой республики Советов.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».