Прятки со смертью - [5]
— На собственном опыте знаю: требуется почти год, чтобы догнать себя. Так что, пока ты в движении, нет нужды беспокоиться.
Мужчина снова заморгал. Я ожидала снисходительного комментария. Он вновь усмехнулся.
— Кто вы? — спросил он, сделав ударение на «вы».
— Меня зовут Бриджид Куинн, — ответила я.
— Бриджид Куинн, давайте обсудим это за обедом.
Почти все студенты захихикали. Только Топик выглядела раздосадованной, что ее предпочли немолодой женщине.
— Думаю, едва ли это возможно в разгар занятий, — заметила я.
— Какого черта! — фыркнул он. — По окончании этого семестра я ухожу на пенсию.
В те дни он держался со мной намного резче. А я была с ним намного откровеннее, пока не поняла, что влюбилась еще в наше первое свидание. Позже, когда накатит слабость, я буду вспоминать это свидание.
В течение года я вышла замуж за Карло Ди Форенца и переехала из своей квартиры в его дом с видом на горы Каталина на севере города. Дом был декорирован покойной женой Карло, Джейн, в стиле моей сумасшедшей тетушки Жозефины. Иными словами, красные абажуры с бахромой и бельгийские искусственные гобелены с изображениями единорогов. На просторном заднем дворе статуя сидящего на скамье святого Франциска в натуральную величину. Меня это устраивало, поскольку сама я никогда не украшала свое жилье. Кроме того, это соответствовало тому типу человека, на которого мне хотелось походить. Словно готовая суперобложка для книги.
Дом шел в комплекте с парой мопсов — что-то вроде помеси Петера Лорре[4] со свиной сосиской. Собак Карло подарила Джейн перед самой смертью от рака пять лет назад: она решила, что после ее ухода забота о животных даст мужу цель в жизни. Мы всё собирались дать им клички.
Но лучшей частью моих перемен был сам Карло.
Это все — я имею в виду свадьбу — произошло настолько быстро, что в голове звучал голос матери, шепчущей одну из своих банальностей: «Женишься на скорую руку да на долгую муку». Но мне так хотелось. Признаюсь, тогда я не была ни в чем уверена, ведь с Карло мы едва познакомились. Однако, поскольку сравнивать мне было особо не с чем, новый образ жизни пришелся вполне по душе. Кто-то скажет, что этого недостаточно для выстраивания хороших отношений, но я точно знала: настало время оставить жестокость в прошлом и отдать все силы на освоение роли идеальной жены. Да, идеальная жена — это женщина, которой я теперь стану.
Карло старался не спешить. Он привыкал не подкрадываться и не обнимать меня сзади. Класть ладонь мне на щеку так нежно, чтобы я прижималась к ней, а не напрягалась. А еще никогда не пытался вытянуть причины моего поведения «бей или беги», и я уверена, что он внутренне согласился: лучше ему не знать. Я понемногу отмякала, учась доверять ему. Жизнь казалась идеальной, за исключением тех моментов посреди ночи, когда меня вдруг переполняла тревога, а сердце начинало колотиться в привычном ужасе от мысли, что он бросит меня и я потеряю все, что наконец обрела.
Этот первый год мы занимались любовью, выгуливали мопсов, соблазняли друг друга нашими любимыми блюдами (его — суши, мои — индийские), смотрели фильмы — во мне неожиданно проснулся интерес к психоделическим работам независимых студий, Карло же с удовольствием поглощал картины, где все взрывалось, — и собирали камни.
Коллекционирование камней и минералов, можно сказать, мое хобби. Симпатичные камни не менялись и не умирали у тебя на руках. Мое любимое местечко для поиска — безлюдное высохшее русло реки примерно в полумиле от дома, под мостом, по которому бежит шоссе Голдер-Ранч-роуд. В сезон летних муссонов сумасшедший ливень, выплеснув в пустыню все тридцать сантиметров годовой нормы осадков за несколько месяцев, обрушил столько камней с окрестных гор — собирай не хочу.
В тот день в начале августа я самостоятельно дошла до пересохшей реки, наполнила рюкзак почти десятью килограммами всего, что выглядело нестандартно и красочно, и потащилась обратно в гору, чувствуя небольшое головокружение и слабость от сорокаградусной жары, но довольная трофеями.
А вскоре показался наш задний двор на восточном краю ранчо «Черная лошадь». Мы — недавняя «аномалия», окруженная коренными обитателями пустыни. Людьми с лошадьми. Людьми, живущими в трейлерах и готовящими в них стряпню на метане. Когда идет дождь, отчетливо слышен запах навоза. И иногда трейлеры взрываются.
Думаете, я тут критику развожу? Проведя бульшую часть жизни в городских квартирах, я искренне полюбила эту деревенскую местность так, как можно полюбить сгорбленного старенького дядюшку, который рассказывает интересные вещи о войне. Полюбила запах конского навоза и редкий крик осла, принесенный ветром невесть откуда, или навевающий воспоминания отрывистый звук выстрела со стороны стрелкового клуба «Пима».
Однако, как я уже говорила, из всего этого мне милее был мой Карло. Высокий, как Линкольн, с легким итальянским акцентом, римским профилем, скорбными глазами Аль Пачино и — словно в противовес им — улыбочкой негодника.
Когда я приволокла рюкзак на кухню и вывалила камни в раковину, Карло готовил «сок для колибри»: вода и немного порошка клубничного цвета. Я не просила, но он повесил кормушку на белую колючую акацию на переднем дворе. Теперь из окна своего кабинета я могла наблюдать за птичками.
Произведения, включенные в книгу, относятся к популярному в Испании жанру социально-политического детектива. В них отражены сложные социальные процессы в стране в период разложения франкизма. По обоим романам в Испании были сняты фильмы.
В настоящий сборник под общим названием «Убийство на почве любви» вошли три романа: «Не сердись, Иможен», «Овернские влюбленные» и «Вы помните Пако?».
«Стюардесса с тележкой медленно пробиралась по узкому проходу салона, обслуживая пассажиров; она непринужденно с ними беседовала, некоторые заметно хотели занять ее время больше, чем им было положено по стоимости билета. Теперь-то Саша Кошкин будет знать, что регистрацию на самолет нужно проходить как можно раньше, чтобы получить местечко в посадочном талоне поближе к креслу стюардессы, а то он, по своей неопытности, не торопился, перед полетом сидел в буфете и разминался красным вином…».
Главная героиня книги молодая и амбициозная Жанна, концертный директор новой попсовой московской группы «Мэри». Дебютные выступления этой группы запланированы в одном из самых лучших концертных залов столицы, а по городу уже развешаны яркие баннеры: «Мэри» — скоро все офигеют!» И незадолго до концерта одну из участниц коллектива находят мертвой на крыше многоэтажки со всеми соответствующими ритуальному убийству атрибутами: дьявольской пентаграммой и странной запиской, текстом из Откровения Иоанна Богослова: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри…». За первым убийством следует второе, третье, четвертое… И ни у кого уже не остается сомнений, что в столице орудует новый серийный маньяк убийца, последователь одного из древних, поклоняющихся дьявольским силам, культов. И Жанна еще не знает, что во всей этой жуткой истории ей уготована совершенно особенная роль.
В 1987 году в результате перестроечного бардака на одном из стратегических аэродромов на территории Украины закопана неучтенная атомная бомба, которую считают потерянной. Наше время. Бывший штурман стратегической авиации по пьянке проговаривается про "неучтенку" не тому собеседнику. Информация немедленно распространяется в мире плаща и кинжала, бомбу для своих целей хотят использовать спецслужбы, политики и террористы... На пути у врагов становятся отставной украинский офицер и молодой агент ЦРУ, считающий себя героем романов Тома Клэнси.
История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.
В Осло обнаружены трупы двух молодых женщин, умерщвленных с помощью неизвестного орудия. Безжалостный убийца подкрадывается к своим жертвам бесшумно, как леопард, отнимая у них жизнь с изощренной жестокостью. Следствие топчется на месте, и Харри Холе вызывают из бессрочного отпуска. Пока полицейское начальство пытается использовать его в межведомственной борьбе, измученному охотнику предстоит пройти долгий путь по кровавому следу хищника…
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.