Пряталки - [10]

Девочка обернулась к Холли:

– Всё, пора!

Она огляделась по сторонам и бросилась к старому дереву с низкими сучьями, раскидистыми и узловатыми, как старческие руки.

– Наверх, живо!

Значит, и для Гектора тоже не всё потеряно! Если эта девочка прячется на деревьях, видимо, это надёжный способ. Может, с Гектором всё будет нормально.

Они полезли наверх. Долговязая девчонка забралась в два счёта, а Холли застряла внизу, не в силах подняться выше самых нижних сучьев. Её спутница свесилась сверху и затащила Холли к себе.

Они устроились на двух соседних ветках, вплотную к стволу. Их окружала листва, но не такая уж густая. Любой, кто проходит мимо, мог их увидеть, если только сообразит задрать голову.

Холли открыла было рот, чтобы сказать об этом, но девочка остановила её, прижав палец к губам и покачав головой.

Холли прикусила язык. Всё, что она могла – это ждать.

Холли сидела и вслушивалась в тишину. Лес вокруг был полон жизни: гудели и жужжали насекомые, квакали лягушки, шумели листья, ветви сгибались под порывами ветра. Из соседних кустов выбежали три белки и проскакали мимо. Ветка под Холли покачивалась. От каждого звука нервы натягивались всё туже и туже. «А вдруг это она? Вдруг это волчица?» – гадала девочка. Любой шорох вызывал мгновенный приступ страха.

И вот послышался негромкий шелест – кто-то ступал по палой листве. Шаг. Ещё шаг.

Холли услышала раскатистое ворчание. Рык. Рык был негромкий, но слышался всё ближе и ближе.

Волчица была прямо под ними. Она бежала, уткнувшись носом в землю и принюхиваясь. Волчица обошла подножие дерева и задрала голову. Багровые глаза так и горели.

Она их нашла!

Волчица присела на задние лапы и задрала морду к небу.

Холли обернулась к девочке – та только головой покачала.

Сделать они ничего не могли.

Волчица встала на задние лапы. Спина у неё распрямилась. Передние лапы превратились в руки. Чёрный мех растаял, растёкся, точно чернила, обернулся платьем. Она снова превратилась в женщину.

Женщина обошла вокруг ствола, легонько ведя пальцами по коре, как будто гладила, успокаивала дерево. Остановилась, подняла голову. Лицо у неё было неестественно гладким, будто все морщинки и всякое выражение с него стёрли, заполировали. Она взялась за ветку, собираясь лезть наверх.

И тут по лесу разнёсся новый звук. Звонкий, радостный!

Это был смех. Кто-то смеялся.

Холли увидела, как сидящая рядом девочка выдохнула, с облегчением опустила напряжённо застывшие плечи и прикрыла глаза, будто читала про себя благодарственную молитву.

Стоящая внизу женщина в чёрном уронила руку и резко повернула голову туда, откуда доносился смех. Потом повернулась к дереву спиной и отступила на шаг.

Женщина раскинула руки и выставила ногу вперёд, как будто готовилась нырять с разбега. Вот на руках проросли чёрные перья, руки сделались крыльями. Подол платья хлопнул и вытянулся, становясь хвостом. Лицо обросло перьями, бледной кожи стало не видно, а на месте носа вырос чёрный клюв, массивный, заострённый и слегка крючковатый. Всё это время она оседала к земле, становясь всё меньше и меньше, пока в ней вовсе не осталось ничего человеческого.

Женщина обернулась вороном.

Птица захлопала крыльями и рванулась ввысь, устремив клюв в небо. Она поднималась всё выше и выше, сквозь ветви, сквозь кроны. Холли услышала карканье – карканье удалялось, становясь всё тише, и вскоре птица растаяла в сером, темнеющем небе.

– Слезай, – нарушила молчание девочка. – Теперь это безопасно.

Она первой очутилась на земле и встала, подбоченившись и озираясь. Холли неуклюже спрыгнула и чуть не плюхнулась на задницу.

– Ты в порядке? – девочка вскинула бровь.

Холли разглядела, что фиолетовая водолазка на девочке грязная и рваная и жёлтый номер «30» на груди потрескался и облупился. А карамельного цвета волосы сбились в колтун на макушке.

– Нет, – ответила наконец Холли. – Нет, я совсем не в порядке.

И упала на колени. Она невесть сколько бегала по лесу на чистом ужасе и адреналине, и вот теперь всё это её догнало.

– Эй! Ау! – Девочка опустилась на колени рядом с ней. – Вставай давай! Мы не можем тут оставаться.

Холли ухватила девочку за измызганную фиолетовую водолазку.

– Где это – «тут»? Где мы, вообще? Что происходит?!

Она крепче стиснула кулак и потрясла девочку.

– Просто объясни мне, что к чему!

– Ла-адненько, – протянула девочка, вежливо, но решительно отцепляя от себя руку Холли. – Первый день тут, я так понимаю? Давай начнём с самого начала. Я Петуния. А тебя как звать, напомни?

Руку Холли Петуния так и не выпустила.

– Холли, – ответила она. – Меня зовут Холли.

– О’кей, замечательно, приятно познакомиться, – сказала Петуния. – Значит, так, Холли, тебе надо взять себя в руки. Вставай, и пойдём.

– Куда пойдём? – переспросила Холли.

– В безопасное место, вот куда, – ответила Петуния. Она отпустила руку Холли и встала.

«Безопасное место» – это звучало заманчиво. Но Холли не хотела в безопасное место! Она хотела снова увидеть папу, прячущегося за своими бумагами. Она хотела к маме. Хотела найти Гектора.

– Не пойду, – сказала Холли. – Я хочу домой.

Петуния присела перед ней на корточки.

– Они тебя не помнят. Это ты знаешь. Раз ты здесь, значит, знаешь.