Пряные ночи - [22]

Но сплетник вас подстрекнул, и сказали вы.

Возлюбленные души — и в гневе, и в милости,

Что с вами бы ни было, вы цель моя, только вы!

Есть люди, кому вручил я дух свой измученный,

О, если бы сжалились и милость явили мне.

Не всякое око ведь, как око мое, горит,

И любит не всякая душа, как моя душа.

Жестоки вы были и сказали: «Любовь зла!»

И правы вы были в этом, да, правы.

Спросите влюбленного — вовек не нарушит он

Обета, хотя б огонь в душе и пылал его.

И если противник мой в любви меня судит сам —

Кому я посетую, кому я пожалуюсь?

И если бы не был я любовью разбит,

То сердце мое в любви безумным бы не было».

Вот что было и случилось с Камар-аз-Заманом, сыном царя Шахрамана. Что же касается жены его Ситт Будур, дочери царя аль-Гайюра, то она, пробудившись ото сна, стала искать своего мужа и не нашла. И увидела она, что шальвары ее развязаны, и, посмотрев на узелок, обнаружила, что он развязан, а камень исчез. «О диво Аллаха, — подумала она, — где мой муж? Видимо, он взял камень и ушел, не зная, какая в том камне кроется тайна. Как же мне узнать, куда он ушел?! Наверное, случилось нечто такое, что заставило его уйти, иначе он не стал бы расставаться со мною. Да будь проклят этот камень и час его создания!»

Потом Ситт Будур подумала и сказала про себя: «Если я выйду к людям и сообщу им об исчезновении моего мужа, они позарятся на меня. Здесь непременно нужна хитрость». Она поднялась и надела одежду своего мужа, Камар-аз-Замана, его тюрбан и сапоги, и накрыла лицо покрывалом. В свои носилки она посадила невольницу и, выйдя из шатра, кликнула слуг. Те подвели ей коня, а она села верхом и повелела погрузить тяжести. Когда они были погружены, царевна приказала трогаться, и караван двинулся дальше. Так Будур скрыла исчезновение своего мужа, и слуги даже не усомнились в том, что перед ними Камар-аз-Заман, ибо царевна походила на него и лицом, и станом.

Будур со своими людьми ехала без остановок в течение многих дней и ночей, пока караван не приблизился к городу, выходившему к соленому морю. Тогда царевна остановилась в окрестностях города и велела разбить в этом месте палатки для отдыха. Затем она расспросила людей об этом городе, и ей сказали: «Это Эбеновый город, владеет им царь Арманус, и у него есть дочь по имени Хаят-ан-Нуфус».

В это время правитель Арманус послал от себя гонца, дабы выяснить, что за царь остановился за стенами его города. И, прибыв к путникам, посланец спросил, кому принадлежит караван, а ему отвечали: царскому сыну, который направлялся к островам Халидан, принадлежащим царю Шахраману, но сбился с дороги.

Гонец вернулся к царю Арманусу и рассказал ему все, что узнал. Выслушав посланца, правитель вышел с избранными своего царства навстречу прибывшему гостю. Когда он подъехал к шатрам, Ситт Будур спешилась, и царь Арманус тоже спешился, и они приветствовали друг друга. Правитель ввел царевну в свой город, поднялся с нею во дворец, приказал разложить скатерти и расставить столы с кушаньями и яствами и велел перевести воинов Ситт Будур в дом для гостей, где они и провели три дня.

На четвертый день царь вошел к Ситт Будур (а она в этот день сходила в баню и открыла лицо, подобное луне в полнолуние, так что все, кто видел ее, впали из-за нее в соблазн) и подошел к ней (а она была одета в шелковую одежду, вышитую золотом, унизанную драгоценными камнями) и сказал: «О дитя мое, знай, что я стал совсем дряхлым старцем, а мне в жизни не досталось другого ребенка, кроме дочери, которая походит на тебя прелестью и красотой. Я уже не в силах управлять царством, и оно теперь принадлежит тебе. И если эта моя земля тебе нравится, оставайся здесь жить. Я женю тебя на моей дочери и отдам тебе мое царство, а сам отдохну».

Ситт Будур опустила голову, и лоб ее вспотел от стыда. Она подумала: «Как мне теперь поступить, ведь я женщина? Если я не соглашусь и уеду от него, это может быть небезопасно. Он пошлет за мною войско, чтобы убить меня. А если я соглашусь, то буду опозорена. К тому же я потеряла моего любимого Камар-аз-Замана, и теперь я не знаю, что с ним. Одно мне спасение — промолчать и согласиться. Я останусь у него до тех пор, пока Аллах не разрешит как-нибудь эту ситуацию».

После этого Ситт Будур подняла голову и выразила царю Арманусу покорность и повиновение. Правитель обрадовался и велел глашатаю разнести по Эбеновым островам весть о предстоящем торжестве. Царь собрал придворных, наместников, эмиров, визирей, вельмож своего царства и судей города, отказался от власти и провозгласил султаном Ситт Будур. Он одел ее в царское платье, и все эмиры вошли к ней, не сомневаясь, что она — мужчина, однако каждый, кто смотрел на нее, замочил себе шальвары из-за ее великой красоты и прелести.

Когда Ситт Будур стала султаном и села на свой престол, царь Арманус принялся обряжать свою дочь Хаят-ан-Нуфус. А через несколько дней Ситт Будур ввели к царевне, и были они обе точно две луны, взошедшие в одно время, или два встретившиеся солнца. В их покоях зажгли свечи и постлали постель, опустили занавески и заперли двери.

Тогда госпожа Будур села с госпожой Хаят-ан-Нуфус и вспомнила своего возлюбленного, Камар-аз-Замана, и усилилась печаль ее. И заплакала она, страдая от разлуки с ним, и произнесла такие стихи: