Прозрачная маска - [62]

— При каких обстоятельствах вы узнали о существовании человека в маске из дамского чулка? — поторопился я узнать что-нибудь конкретное.

Однако Чобанов не спешил. Казалось, он осознавал важность того, что должен ответить. Размышлял долго и сосредоточенно, стремясь вспомнить все подробности. И все равно его повествование оказалось немногословным. Его ответ, хотя и был очень кратким, отличался точностью и не вызывал никаких сомнений.

К концу заключения в камере он остался один, а в начале было восемь человек. Поздно вечером его привели к занимавшемуся арестованными полицейскому, которого все называли Крали Марко. Их оставили наедине. Тот явно изменил свое отношение к заключенному: любезничал, предложил сесть, угостил сигаретой и разрешил переодеться в принесенную женой одежду. В это время в кабинет вошел надзиратель, которого Чобанов видел впервые. Он был сильно расстроен. Приблизился к Марко и прошептал ему что-то на ухо. Содержание сказанного разобрать не удалось, но после этого Крали Марко встал, задумался, свел от злости брови и зашагал по кабинету. «Эти изверги истребят всех ребят, — громко сказал он, не обращая внимания на присутствие постороннего. — Это безобразие, за две недели отправили на тот свет трех студентов… А начальнику словно и дела нет до этого Чулка… Кто знает, что это за фрукт, недоносок ненормальный, но у них сила, делают что хотят…»

Надзиратель остолбенел, его лицо покрылось красными пятнами, на лбу выступил пот. Он еще постоял несколько секунд и тихо вышел.

Чобанов подождал, пока Крали Марко немного успокоился, а потом вежливо спросил: «Чулок — это кто, большой начальник?» Полицейский обругал его, а потом махнул рукой: мол, я и сам толком не знаю.

— Вот все, что я могу сказать, — развел руками Чобанов. — Это все, что мне известно о столь загадочной истории, и больше я ничего не смогу добавить.

Я не сомневался в правдивости сказанного им, но мне хотелось все уточнить до мелочей, и я продолжал:

— После установления народной власти не приходилось ли вам встречаться с Крали Марко?

— В прошлом году. На станции Левский или Красный Берег, он продавал яблоки на перроне.

Дядя Станимир оказался очень крепким старичком. За две недели мы обошли с ним все вокзалы и платформы по железной дороге София — Варна, задержавшись на станциях Мездра, Красный Берег и Левский. Но интересовавшего нас продавца яблок и след простыл.

Пришлось обратиться за помощью к оперативным работникам, обслуживающим вокзалы и станции этого района. Однако и тут мои старания пропали впустую.

В Плевенской областной прокуратуре я обнаружил переписку, о которой мне рассказал начальник движения станции Красный Берег.

— Мотался тут какой-то продавец яблок с седыми усами и густыми бровями… имени его не знаю, но не повезло ему… Несколько месяцев назад попал под скорый поезд, шедший из Софии.

Несчастный случай. Так было сформулировано в заключении следователя о причинах смерти Янака Лалова Казарова, по прозвищу Крали Марко. В показаниях одного из свидетелей по делу попавшего под поезд было записано, что пострадавший долгое время служил в полиции, но Народным судом не был осужден, так как оказался невиновным.

Итак, единственная ниточка, за которую я надеялся ухватиться, оборвалась. Все, что было сделано, изучено, обдумано, пропало даром; все пути, по которым можно было пойти, оказались обрезанными, и опять нужно было начинать с нуля.

Майор Стаменов, выслушав мой доклад, заключил:

— Не повезло! Нужно изменить тактику! Необходимо развернуться на сто восемьдесят градусов!

— Как? — не понял я.

— Послужим условно под фамилиями Гэсарского и Бригнева.

— Первый в эмиграции. Второй мертвый.

— Да, но у нас, на нашей земле, остались их близкие, родные, друзья, приятели, которые могли бы нам рассказать кое-что о них, если мы сумеем найти к ним подход. Не проявляя недружелюбия, нам необходимо установить с ними контакт… Не оставляйте, наконец, людей, ставших жертвами Чулка. Они почти все студенты. Из восьми жертв, о которых мы знаем, шесть — воспитанники Софийского университета. Остальные двое тоже были связаны с ними: давали им приют, работу, деньги, то есть считались их единомышленниками. Это не может быть простым и случайным совпадением.

С ожесточением наваливаюсь на изучение биографий двух царских разведчиков. Стараюсь узнать все об их жизни, характерах, карьере, особенностях поведения и, наконец, проникнуть в их среду.

Пейо Илиев Гэсарский потомственный военный. Попал в разведку, а затем в контрразведку и быстро поднялся по иерархической лестнице. Показал исключительные волевые и деловые качества при расправе с коммунистами в армии. В 1942 году прошел специальную стажировку в абвере — гитлеровской военной разведке.

Случайно обнаружил его фотографию. Это мужчина со сросшимися на переносице бровями, бритой наголо головой, некрасивым лицом, большим, мясистым носом. Во всей его позе чувствовалось нечто жестокое и устрашающее.

Я даже не представлял, с какими трудностями мне придется столкнуться, в какие учреждения и заведения будет необходимо обратиться. Многие респектабельные рестораны и бары были закрыты, другие разрушены во время бомбардировок, третьи — сменили владельцев и т. д.