Прозрачная маска - [134]

— Но как я могу помочь ему?

— Укажите точно дни, часы, когда он бывал у вас.

— Не могу…

— В своих показаниях Михаил заявил, что вы можете подтвердить интересующие нас дни.

— Показания? Что он натворил?

— Угонял машины, грабил торговые павильоны, разбивал…

— Боже мой! — простонала женщина и тяжело опустилась на стул.

Опасаясь, что Димитрова может потерять сознание, Нестор поспешил показать ей фотографию Пейчевой.

— Вы знаете эту женщину? В одну из ночей, когда ваш сын, по его словам, ночевал здесь, эта женщина была убита. Ее сумка и паспорт обнаружены в его квартире. Как вы можете объяснить это?

Димитрова взглянула на фотографию и, внезапно разразившись истеричным смехом, запричитала: «Опять она, опять!..»

— Вы знакомы с ней?

— Как же мне не знать ее! Ведь она разбила мою жизнь! Это же любовница моего мужа, или, точнее, была ею, когда мы разводились…

Нестора почему-то стал одолевать неуместный смех, и, чтобы сдержаться, он уставился на снимок.

— Сын знал о причине вашего развода?

— Думаю, что да, хотя и не говорил об этом.

— Склонен ли он к эмоциональным поступкам?

— Нет, по крайней мере со мной он был сдержан, мягок и даже, если хотите, боязлив. В последнее время я замечала, что с ним что-то происходит. Он стал чаще приходить ко мне, держался как-то неуверенно, такое впечатление, что все время намеревался о чем-то спросить, но не осмеливался. Часами разглядывал семейный альбом, просил рассказать историю почти каждого снимка, интересовался, почему у него нет брата или сестры. Однажды пришел со скрипкой и долго играл. Я похвалила его, а он потом весь вечер спрашивал, говорю ли я правду…

— Вы бывали у него в квартире?

— Нет, — со вздохом произнесла женщина.

— Почему?

— Как вам сказать… Хотелось, чтобы он сам вспоминал обо мне и приходил сюда. Старалась держаться с некоторым достоинством, если можно так выразиться. К тому же он и не приглашал меня. А мне зачем навязываться, ведь он уже взрослый.

— Но речь идет не просто о знакомом человеке, а о вашем сыне. Поинтересоваться, как он живет, с кем дружит, попросить, чтобы помог в чем-то, — разве это навязывание?

— Контролировал его в основном отец. Но во время визитов ко мне Михаил рассказывал о своей жизни…

— Отец не заменит матери.

— Согласна с вами.

— Ну ладно, так что вы скажете, был он у вас…

— Не был! — с мрачным видом перебила следователя Димитрова. — Не могу и не буду лгать! Но я не верю, чтобы мой сын совершил преступление!

Нестор и не ожидал, что Димитрова, как и любая мать на ее месте, поверит выдвинутому против Михаила обвинению. Однако следователь не мог оправдать ни ее, ни Платнарова за подход к воспитанию сына, хотя они и были в разводе. Отец старался только материально обеспечить юношу, а мать фактически устранилась от воспитания из-за своей непонятной гордости. А сыну необходима была домашняя обстановка, в которой его не только ласкали бы, но и давали взбучку за опоздания с вечерней прогулки или за неприличное поведение за столом. Иначе как понять интерес Михаила к семейному альбому? Ведь ему очень хотелось вспомнить свое детство, посмеяться над собой, когда мать шлепала его по руке, поднесенной к носу, или пугала цыганами, если он не съедал суп. А не лучше было бы Михаилу жить с отцом, даже если бы юноше приходилось на цыпочках заходить в гостиную, чтобы не потревожить задремавшего над вечерней газетой Платнарова, чем получать от него сто левов в месяц и обладать собственной квартирой?

— Как после вашего развода складывались у Платнарова отношения с его любовницей?

— Не могу сказать, просто не интересовалась этим. Он очень дорожил своей репутацией, ну а если их связь и продолжалась, то она оставалась тайной.

— Что вы могли бы сказать о Пейчевой?

— Неужели вы думаете, что Михаил имеет какое-то отношение…

— Допустим, никакого, — перебил ее Нестор. — Теперь слушаю вас. Кстати, помните, вы окажете сыну помощь только в том случае, если правдиво и подробно расскажете об этой женщине. Сообщайте то, что вы знаете, а не то, что слышали о ней от других людей.

После долгого раздумья Димитрова наконец принялась за свой нелегкий рассказ. Нестор внимательно слушал ее и делал для себя необходимые выводы. Прежде всего его поразило само поведение Платнарова в отношении Йонки. Важный, самоуверенный, он держался с ней как провинившееся дитя. Было ясно, что он почему-то боялся любовницы. Неоднократные попытки Димитровой выяснить отношения с мужем заканчивались бурными скандалами, особенно если упоминалось имя Пейчевой. Он постоянно твердил, что эта женщина не являлась причиной развода. Сама же Пейчева, посещая дом Платнаровых, держалась нагло, а в последние месяцы перед разводом Платнаровых — даже крайне вызывающе. Это вынудило Димитрову принять окончательное решение развестись с мужем, Позднее она узнала, что ее соперница была замужем, и поэтому никак не могла понять, что же тогда связывало эту женщину с Платнаровым. Сильная любовь? Вряд ли.

Пока шел разговор с Димитровой, лейтенант Денев, как приказали ему, не спускал глаз с Платнарова, который после нескольких выпитых стаканчиков виски пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Когда же в зал, оглядываясь вокруг, вошла девушка, он внезапно оживился, приподнялся со стула, делая ей знаки. Улыбаясь, она подошла к нему, подождала, пока он расплатится, потом взяла его под руку, и они направились к выходу. На улице взяли такси, а Денев быстро побежал к своей машине и догнал их уже на перекрестке перед университетом. Через пятнадцать минут они вышли из такси в Драгалевцах и, взявшись за руки, двинулись вдоль крутой улочки. Денев сопровождал их до какой-то дачи. «А ведь с ним Магда Попова, коллега Пейчевой!..» — мысленно воскликнул Денев.