Прозрачная маска - [135]

Для Нестора ночные увеселительные заведения уже давно утратили свою привлекательность. Но сейчас в силу служебных обязанностей ему пришлось идти в бар для встречи с Димитром Райковым. После состоявшегося разговора о Платнарове следователь убедился, что ему надо как можно детальнее изучить прошлую жизнь Пейчевой, чтобы успешно довести это дело до конца. Войдя в зал, Нестор внимательно огляделся. Запах табачного дыма, алкоголя, царивший полумрак — обычная атмосфера подобных заведений — подействовали на него угнетающе, его сразу охватила скука, которая несколько рассеялась, когда к нему через полчаса подсела молодая парочка. С уст молодых людей не сходило имя какой-то Марчи, исколесившей пол-Европы и притащившей с собой, по словам девушки, «невероятные» вещи. Но как выяснилось в ходе их разговора, это было обычное барахло, которое можно приобрести и дома, а не везти издалека. Наконец молодым людям надоело говорить о тряпье, и они переключились на другую тему. У девушки была дурная привычка пускать сигаретный дым в лицо собеседнику, а поскольку она постоянно вертела головой, облака дыма окутывали и лицо Нестора. К счастью, началась концертная программа, и девушка повернулась к сцене. Безвкусная игра светом, миновавшие зенит молодости танцовщицы, крикливый конферансье с плоскими шутками, который, неизвестно почему, решил, что его обязательно должны слышать и на улице, раздражали Нестора. Выход Жана сопровождался звуками таинственной музыки и световыми эффектами. Он появился без партнерши. После нескольких манипуляций Жан обратил внимание на следователя и, улыбаясь ему, торжественно вынул из внутреннего кармана дамские косынки. Это был древний фокус, по крайней мере его показывали еще во времена, когда текстильная промышленность только завоевывала свое место в человеческом быту. Затем Жан приступил к демонстрации уже более современных фокусов. Закончив выступление, он несколько раз возвращался на сцену, выпрашивая аплодисменты. Нестор кивнул ему, и тот сразу подошел к столику и сел.

— Какими судьбами? — фамильярно спросил Жан.

— Да просто зашел случайно.

Райков усмехнулся, словно говоря: «Для вас нет ничего случайного! Ну да ладно, сделаю вид, что поверил».

Заиграл оркестр, и посетители, дружно сорвавшись с мест, вмиг заполнили танцевальную площадку.

— Подготовили алиби? — воспользовавшись тем, что они остались наедине, спросил Нестор.

— Зачем мне готовить?

— В этом нет ничего предосудительного. Наверное, вам уже сказали, что я проверил все, и оказалось, вас не было на работе в тот вечер.

Райков многозначительно улыбнулся.

— А я-то решил, что вы все еще готовите алиби, раз не отзывались на приглашение увидеться в управлении.

— Был в гостях у приятеля.

— Я так и думал. Наверняка вы были не одни, а еще человек семь, «незнакомых» вам. При необходимости вы разыщете их, и они подтвердят все, не так ли?

— Более или менее так.

— Напишите все на листочке! Разумеется, только не сейчас… Пожалуйста, вспомните, имела ли убитая связь с кем-нибудь из магазина. Думаю, догадываетесь, о каком магазине идет речь?

— Конечно, трагическая ошибка молодости… Нет, насчет этого ничего не могу сказать!

— Ну, например, с заведующим Платнаровым… Думаю, что я правильно называю фамилию?

— Исключено!

— Не спешите с ответом!

— Да нет, не имела! — повторил Райков после демонстративной паузы.

— А позднее?

— Что позднее?

— Имела ли она связь с ним?

— Откуда мне знать, кто с кем имел связь! Поведение женщин вне моего дома меня не интересует, я стараюсь не вникать в их проблемы.

— Вы знаете его?

— Помню только физиономию по фотокарточке из дела.

— Хотя вас это и не интересовало, все же припомните, были ли у Йонки с кем-нибудь серьезные проблемы?

Райков молча уставился на стоявший перед ним бокал. Чувствовалось, что на этот раз его действительно что-то озадачило.

Видимо, он осознал, что сейчас по его ответу могут сделать далеко идущие выводы, последствия которых он не мог предвидеть.

— Не знаю, для чего это вам нужно, но мне трудно назвать какое-либо имя… Если быть откровенным, скажу: в последнее время она стала вульгарной, грубой…

— В чем это выражалось?

— Ну как вам сказать? — обернулся Жан. — Вмешивалась в мою личную жизнь, укоряла, что я погубил себя той кражей, что, если бы не этот случай, все могло быть иначе…

— Ведь это даже благородно с ее стороны!

— Да, конечно. Но мне не нравилось, что она лезет мне в душу.

— Удивительная грубость! — сыронизировал Нестор, понимая, какую ошибку допустил Жан. Его дальнейшие увертки уже никого не могли ввести в заблуждение.

— Она была крайне амбициозна, и если бы у нас существовало королевство, она безусловно боролась бы за место первой дамы.

— А не считаете ли вы, что со своими амбициями она могла мешать кому-то?

— Я ничего не считаю! — испуганно поспешил ответить Жан.

Нестор долго и внимательно глядел на него, прежде чем тихо произнести:

— Жан, почему вы так осторожничаете?

— Ожегшись на молоке, будешь дуть и на воду.

— Этим вы создаете мне больше проблем, чем философствованием о женщинах. Разумеется, вы понимаете, что я хочу сказать?

Теперь Райкову стало труднее скрывать свой страх, поскольку он не знал, какими козырями располагал следователь. Жан предложил выпить, затем показал два-три фокуса и пригласил к столу вошедшую в зал знакомую балерину. Нестор сидел молча и не вступал в их беседу. Через некоторое время он расплатился и, многозначительно улыбнувшись Жану, покинул бар.