Проза. Поэзия. Сценарии - [3]
Роман «Двойной шпагат» был написан в июле 1922 года. В 1954 году литературный критик Клод Руа пробует сочинить предисловие (так и не написанное) к собранию сочинений Жана Кокто и замечает, что творчество писателя весьма разнообразно, но при этом используемые приемы все время повторяются, каждый раз автор «дразнит педантов, менторов, тугодумов, подмигивает тем, кто легок, непредвзят и мил. <…> Но мне кажется, что „Двойной шпагат“ — длинная клоунада, со временем выдохшаяся». На полях присланной рукописи Кокто возражает: «Неверно. Это моя юность и то, что я пережил.» И затем делает приписку к письму того же Руа: «Это исследование по краю меня и моих книг».
В действительности первый роман был задуман как некий вызов «царствующим» тогда дадаизму и сюрреализму. Присутствие в повести сюжетной линии и классической структуры с завязкой, описанием места действия и персонажей считалось уходом «вправо», давно вышедшим из моды. Речь идет об истории первой юношеской любви Жака Форестье к взбалмошной Жермене. Многие герои вполне узнаваемы. Прототипом Жермены послужила тридцатилетняя актриса Мадлен Карлье, в которую был влюблен семнадцатилетний Кокто. Разница в возрасте не позволила им соединиться: мать Жана была против их связи. Описанный в романе пансион на самом деле принадлежал Герману Дьетцу, преподавателю лицея Бюффона в Валь-Андре, курортном бретонском городке, куда, провалившись на выпускных экзаменах в лицее в 1906 году, отправляется Кокто. Как утверждает исследователь творчества Жана Кокто Анри Жидель, Дьетц, полулежа в кресле, стоящем на возвышении, и перекинув одну ногу через подлокотник, разглядывал учеников поверх очков и «иронично посмеивался» над их бестолковыми ответами. (Анри Жидель. Кокто. Фламмарион. 1997 стр. 20). Любопытно, что за несколько лет до этого Андре Жид, писатель, также учившийся у Дьетца, сам имел возможность оценить обаятельного учителя, восседавшего, как «органист за клавиатурой». У Жида с Кокто были очень сложные отношения, оба ярчайших писателя чрезвычайно ревниво и настороженно относились друг к другу. В письме к Жану-Мари Маньяну от 15 августа 1962 года Жан Кокто возражает против неправильного понимания его книги: «Несчастный Жид полагал, что „Двойной шпагат“ — маскировка а ля Пруст, хотя подробнейшим образом был осведомлен о моем романе с Мадлен Карлье и рассказывал о нем много лишнего. Но когда две дамы, сделав аборт, лишили меня маленьких сыновей и вынудили выбрать взрослых, вот в тот момент у меня случился приступ женоненавистничества. Я уже давно понял, что бесполезно стараться быть понятым другими», — с грустью констатирует Кокто.
В одном из эпизодов романа главный герой стоит перед зеркалом, пытаясь разглядеть «другого себя». Ему не удается переступить границу иного мира из-за «жестокой игры зеркала». Наверно, можно было бы увидеть немало черт самого писателя в Жаке Форестье, сопоставить факты биографии, отыскать реальные типажи, но, как утверждал сам автор, «я не рассказываю некую историю, а совмещаю воспоминание с воображением».
Делясь с матерью замыслом книги, в письме от 19 июля 1922 года Кокто поясняет: «Мне впервые весело писать, и я думаю, что это главное. Пытаюсь соединить смешное и грустное. Ты знаешь, что во мне всегда живут два демона — смеха и меланхолии. Этот персонаж — не я. У него будет щедрое и чистое сердце, не чуждое городским гадостям. Он пойдет по краю, словно лунатик по крыше. Чувственность, наполненная смутными желаниями, однажды обнаруживает лаконичный ответ и растрачивает себя так, как если бы речь шла о вечной любви. В общем, „Исповедь сына века“ в очень простой и живой форме.»
В ранних работах многих великих поэтов нетрудно различить мотивы последующих более крупных произведений. Так, красивые брат и сестра Ибрео, «две священные кошки» воплотятся в героев «Ужасных детей». То здесь, то там появляется образ ангела, без которого немыслимо творчество Жана Кокто: в «Двойном шпагате» Жак видит прекрасную Иджи «в рамке лифта, возносящуюся в небеса на крыльях ангелов». В сборнике эссе «Дневник незнакомца» (1952) Кокто поведает историю создания знаменитого ангела Эртебиза, когда он увидел это странное имя на табличке, висящей на шахте лифта. Рядом с умирающим Жаком Форестье различим ангел смерти, и, наконец, мимо героев проходит ангел, «сошедший посетить этот мир и спрятавший крылья под заплечным ящиком стекольщика», недоумевающий по поводу происходящих событий. Этот же образ ангела возникнет в стихотворении «Увечная молитва».
В переписке с аббатом Мюнье, священником, исповедовавшим, помимо прочих прихожан, Марселя Пруста и Поля Валери, Кокто спрашивает своего исповедника о впечатлениях от романа «Двойной шпагат» и замечает, что «эта книга должна читаться как драма религиозного духа, лишенного поддержки религии». Писатель ждет снисхождения от читателей: «Здесь, все-таки, речь идет о кровоточащем сердце.»
В романе «Ужасные дети» эта метафора станет явью. В самом начале книги мальчику Полю попадает в грудь обычный снежок, нанесший смертельную рану, поскольку был брошен рукой любимого человека.
Монодраму «Человеческий голос» Кокто написал в 1930 году для актрисы и телефона, напитав сюжет удушливой атмосферой одинокой женской квартирки где-то на бульварах. Главную роль на премьере исполнила французская звезда Берт Бови, и с тех пор эта роль стала бенефисной для многих великих актрис театра и кино, таких как Анна Маньяни, Ингрид Бергман, Симоне Синьоре. Несмотря на давнюю дружбу с Жаном Кокто, Франсис Пуленк ждал 29 лет, прежде чем решил написать оперу на сюжет «Человеческого голоса». Сделав ряд незначительных купюр, он использовал оригинальный текст пьесы в качестве либретто.
«Ужасные дети» — отчасти автобиографический роман Жана Кокто — известного поэта, писателя, драматурга, график и декоратора, живописца…
Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Третий том собрания сочинений Кокто столь же полон «первооткрывательскими» для русской культуры текстами, как и предыдущие два тома.
Вечная тема противостояния Мужчины и Женщины, непримиримая схватка двух любящих сердец. Актриса то отчаянно борется за ее счастье, то выносит обвинительный приговор, то почти смеется над ней, то от души сочувствует. Права ли женщина, которая любит мужчину так, что тот задыхается от ее любви? Никто из нас не знает ответа на этот вопрос, но каждый может поискать его вместе с персонажами пьесы Жана Кокто.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту.