Проводники Света - [40]

«Что ж, воля твоя, воевода, — сказала. — Рыбку добудь, и всё, как ты хочешь, сложится».

— Ну, а дальше что было, вы знаете: не отбил я подвеску у тебя, Колояр, волчок рыжий, задрал ты меня, не только по слабости души моей после битв с чудью, но и по воле самой девы Неги… Мне бы раньше додуматься, да в голову прийти не могло такое, что Богиня, пусть и не с нашей тверди небесной, но с того же Великого Небесного Океана, обманывать может, вредить!.. — хмурился Чурослав, желваками играя. — Единственно диковинным мне, как вернулся сюда, вот что увиделось: коль любит Нега меня, что ж не пришла на выручку, когда с колдуном-волкодлаком бился?

— Я не колдун! — возмутился Колояр.

Открытая навьим старейшиной правда смела наведённый девой морок, и юноша жарко горел изнутри злым ярким пламенем — тем самым, что любовь в ненависть превращает.

Но Чурослав будто и не услышал молодого, мрачно мысль свою продолжая:

— Сколько чуди поганой из Хаоса, что грозила бедой Неге и миру её, перебил, а землю свою защитить не смог: пал в битве со степняками, дружина без воеводы осталась!

Покачав головой, он посмотрел на Белогора глазами тёмными, как глухая чащоба в ночь без луны:

— Неужто Нега нарочно меня обескровила и дважды на смерть: один раз на настоящую, а другой на такую, что дух унижает, — отправила?

Колояров дед лишь молча вздохнул: всё и так было ясно.

— Ох, и слепец же я!.. — покачал головой Чурослав. — Околдовала она меня, словно безусого отрока…

— А вот навку ту, водяницу, что на меня из реки набросилась, тоже Нега наслала? — то ли утверждая, то ли спрашивая, откликнулся «безусый отрок».

— Похоже на то, — поразмыслив, объявил Белогор. — И ещё скажу, пусть вы оба и разъяритесь. — Две пары глаз, словно две молнии мгновенно скрестились на лице деда, но он, нисколечко не смутившись, продолжил: — У вашей Неги, судя по всему, не только вы, но и другие — и живые, и мёртвые — есть. Сколько не знаю, но верно имеются, ибо цедит она с душ что-то, ей одной ведомое, а как до последней капли выцедит, так и бросает на смерть, дабы обещания, вам розданные, выполнять не пришлось.

Повисло тяжёлое, как грозовая туча, молчание, но возражений не последовало, и дед, чуть подумав, добавил:

— Не собиралась она никого возвышать, однако ласковый телёнок, как говорится, двух маток сосёт, вот она и сулила каждому самое нужное да приятное, чтоб в силки свои золоторыбьи, на дойку душ, заманить.

— Найти бы ту навку-водяницу, — подал голос Чурослав. — Как только сделать это, не знаю…

— Убедиться хочешь, что и она с Негой знакома? — спросил Белогор.

— Да я в том и не сомневаюсь почти, — раздумчиво произнёс воевода. — Но она ближе всех к нам, связь с ней есть явная, а кто другие? Коль сумеем её найти, может, поймём, как и до всех остальных добраться?

— Зачем? — отрывисто бросил Колояр.

— Сила в единстве! — Чурослав перевёл на него взгляд, удивлённый, как юноша не понимает столь очевидной вещи. — Объединимся и зададим обманщице жару!

— Как? Разве сможем мы, простые люди, с Богиней бороться?!

— Отчего ж не сможем, коль мы уже козни Неги раскрыть сумели и, против её воли, не бьёмся друг с другом, а дружбу свели! — уверенно заявил воевода. — Да и люди мы не простые, иначе не выбрала бы она нас, верно? — он стрельнул глазом на Белогора, и тот кивнул, с довольным видом поглаживая длинные белые усы, а Чурослав с усмешкой продолжил: — Во имя Перуна! заставим вернуть обмороченным ею живым и навьям положенное, да все изувеченные рыбкой души исцелить, а тогда уж пусть катится, подобру-поздорову, к себе на небесную твердь, к своему божескому роду-племени. А откажется, так не только бороться, но и победить все вместе сумеем, — не боюсь я её!

И с такой силой сказал, с такой глубокой убеждённостью, что Колояр сразу поверил ему и духом воспрянул.

— Вернёмся к тому месту, где я с водяницей боролся, и позвать её попробуем? — он с надеждой взглянул на деда.

— На то место её чужая воля отправила, — поразмыслив немного, ответил Белогор, — стало быть незачем нам туда идти, тебе лучше в избушку двинуться — перекусишь и отдохнёшь, а я тем временем в Славь вернусь, над заклинанием подходящим для навки покумекаю — да поможет мне славный Велес великий! — с пращурами посоветуюсь, как тут, в Нави, всем обиженным навьям объединиться и с Негой в бой вступить, тогда снова и встретимся.

— Ну, а я, покамест ходу мне никуда нет, здесь ждать вас буду, к Перуну воззову, — кивнул воевода и, сурово сдвинув брови, добавил: — По всему видать, Нега ко мне больше не явится, но ежели вдруг придёт, то прикинусь, будто ни с кем я тут не встречался, а сам разузнать постараюсь, как найти её, когда готовы будем.

— Ко мне скоро Нега явится! — вспомнил Колояр. — Она ровно через неделю с той ночи, что мы волкодлаками бились, обещала прийти. Я её так просил, хотел, чтоб раны её от упырей затянуться успели…

— Раны? — поднял брови Чурослав. — Не было на ней ран, когда она меня к тебе биться отправила. Вытащила меня отсюда и в лес твой переправила: там, говорит, колдун, я его выследила, вон, смотри! Глянул я — а на тебе и впрямь рыбка светится! Рванулся, себя от ярости не помня…