Проводники Света - [36]

— Нет! — ожесточённо мотал головой Колояр, не помогала даже впитанная с детства покорность безраздельной власти старших. — Нет! Она любит меня! Меня!!

При слове «любит» Чурослав скрипнул зубами и сжал кулаки, но с собой совладал — видно, зацепили его слова Белогора, мысль новую пробудили. Красные огоньки в зрачках погасли, он отступил и прищурился, глядя мимо собеседников вдаль, словно вспоминал что-то.

— Раскумекать нам надо, что делается, — медленно опуская руку, веско проговорил Белогор. — Неладное с молодым творится, совсем разума лишился! Да не по своей вине, как мне видится… Согласен ты, воевода?

— Согласен, — спустя долгие, томительные мгновения, произнёс тот. — Расскажу я вам, как у меня дело было, там и раскумекаем. Ты, Белогор, только внучка своего угомони, чтоб слушал с должным почтением…

— Повинись! — сухо потребовал от Колояра Белогор. — Не враги мы, а соратники, и дело сейчас у нас общее.

— Прости, воевода Чурослав, — под напором двух пар мудрых глаз, выдавил юноша.

Хоть в груди всё так и горело от ревности, умом-то соображал он уже, что и правда что-то не так с Негой, ой, как сильно не так!.. Несообразности, как верно подметил дед. Колояр поклонился, коснувшись рукой земли.

— Злобы на тебя, отрок, я не таю: околдован ты, вот собой и не владел! Я сам с трудом справился, хоть и старше тебя и мудрее… Да и мёртвый уже! но даже в Нави покоя мне нет — остался в преддверии, колдовством пойманный.

— Чьим колдовством? — сразу же взволновался Колояр. — Кто наслал тебя волкодлаком меня и деву Негу рвать?!

— Деву рвать?! — нахмурился Чурослав. — Что говоришь ты такое, отрок? Не рвал я деву Негу — опомнись! Я любил её, и на землю волкодлаком по её же воле отправился — с тобой поквитаться.

— По воле Неги?! — растерялся Колояр от столь нежданного поворота. — Поквитаться? За что?

— Сказала, ты рыбку-подвеску украл! Колдун, мол, ты, из чужих земель, нарочно летаешь над битвами вороном, дабы силой тёмной от коварства и злобы врагов, как пищей, полниться, и, как только я пал, стрелами в грудь пронзённый, сорвал ты с меня оберег-рыбку, да и был таков! Потому и не сумела мне дева помочь, что я дара её лишился и душу тем себе повредил. Сказала, рыбку добуду — восстановит она мне душу, чтобы я в самую Правь, прямо к Богам, отправился. Ответствовал ей тогда, что в Слави хотел бы остаться — потомков хранить, как ты, Белогор, подсказки и помощь им свою предлагать… Согласилась Нега, пообещала устроить, но, по всему выходит теперь, обманула она меня.

Обжигали эти слова Колояра так, что уши горели, а грудь теснила тоска. Горько было слушать воеводу, трудно заставить себя признать, как жестоко провела его Нега. Но он понимал: и живой-то старейшина никогда такие небылицы молодому гостю из далёких земель сказывать не стал бы, что уж про навьего Пращура говорить!.. И потому внимал ему юноша чутко, потихоньку избавляясь от наведённого девой морока.

— Обещал ты нам, воевода, поведать, как дело было, когда Негу ты встретил, — мягко напомнил Белогор.

— Поведаю, — кивнул Чурослав, призадумался ненадолго, потом объявил: — Тут с самого начала рассказывать надо.

— Выслушаем с почтением, — с расстановкой молвил Колояров дед.

Глава 6 Глубокое проникновение

Вера смотрела на Бориса Андреевича и пыталась понять, может ли то, что он говорит, быть правдой. В очередной раз кольнуло сожаление, что нет больше лампочных способностей, и ей остаётся полагаться на интуицию. И внешне, и по поведению Жарков на психа вроде не походил и определённо был наделён ведовскими — по его собственному выражению — способностями, раз сумел найти бывший лысорский бассейн и сделать так, чтобы Вера сюда пришла. Да ещё и про кулон-рыбку как-то узнал!..

Но внеземная цивилизация существ иной, волновой, природы, которые уже являлись на Землю в шестом веке! — о чём Жарков теперь, в двадцать первом, вдруг нежданно-негаданно вспомнил?.. — это как-то уж слишком!.. Хотя…

Ну, вот взять, например, лысорей! — тварей вообще непостижимой природы, размеров и мощи. Разве не выглядят они для непосвящённого как самый худший бред пациента дурдома? «Существо», «кластер», «объединение», «тьма» — всё это весьма далёкие от их истинной сути слова, которые люди использовали, лишь бы как-то определиться, а сами знали: к лысорям никакие человеческие понятия не применимы в принципе. А ведь эти жуткие уроды существуют на самом деле! Веками обжирали они человеческие души, убивали «лампочек», создали искусственных людей-устранителей и использовали их потом в качестве своих аватаров…

— Эй, Вера, вы меня слушаете? — Борис Андреевич помахал ладонью перед её лицом. — Алё!

— Да-да, я слушаю! — опомнилась она. — Просто… немного задумалась, извините… Вы сказали, что вспомнили, как жили в шестом веке?

— Звали меня тогда Колояром, — улыбнулся Жарков. — Красивые имена в те времена были, особенно такие вот двусложные, как моё.

— А Деяна? — тут же спросила Вера. — Это ведь тоже старославянское имя… чьё оно?

— Я думаю, вы и сами уже догадались? — то ли спрашивая, то ли утверждая, проговорил Борис Андреевич.

— Вы так обращались ко мне во снах… Хотите сказать, я тоже воплощалась в шестом веке и… — она умолкла, заёрзав на чурбаке: всё-таки это было очень странно!