Проводники Света - [19]

Колояр ничего не почувствовал, но дотронулся до подвески с опаской, будто она могла его укусить. Упругая и тёплая на ощупь, она и правда казалась живой. Юноша поднял глаза и безмолвно воззрился на Богиню.

— Мой дар умеет прятаться, — пояснила она.

— Она что, живая? Рыбка — живая?

— Нет, в том смысле, который ты вкладываешь в это слово, не живая, но обладает необычными свойствами. Она помогает тебе встречаться со мной.

— А навка? Зачем ей твоя рыбка? Почему хотела сорвать?

— Чтобы не дать мне сюда проникнуть! Подвеска — часть меня, и если бы не твои храбрость, сила и верность, гнить бы тебе на дне реки среди рыб! А мне бы уже больше в твой мир никогда спуститься! Колдовством эта водяница была на тебя наслана, чёрным колдовством!

— Колдовством? Но кто? Кто ворожит-то?!

— Тот, кто хочет нас разлучить…

Богиня притянула его к себе и поцеловала сладко-сладко. Юноша закрыл глаза, и они унёслись на волнах блаженства высоко-высоко… почти на небесную твердь. А когда, сполна насладившись друг другом, спустились на землю, Нега нежно коснулась век Колояра губами и прошептала:

— Смотри!

Он послушно открыл глаза и ахнул, увидев большое радужное пятно. Очертаниями оно походило на человека и переливалось прямо у него перед носом.

— Это твоя душа, — сказала Нега. — Дыши глубже, и она перестанет заслонять всё вокруг. Я научу тебя…

Богиня протянула руку и дотронулась до радужного пятна, отчего цветные потоки в нём забурлили, задвигались, переплетаясь, смешиваясь и расходясь. Дух захватило, будто с обрыва вниз сиганул, однако уже спустя мгновение Колояр понял, как дыхание влияет на душу, и быстро приноровился двигать ею, куда захочется.

Внутри светового двойника светилось золотое пятнышко, пронзая цветные потоки тонкими, но частыми лучами-ниточками — будто золотая сеть душу опутывала.

Колояру от этого стало не по себе, и радужные переливы сразу окрасили багровые всполохи. Вспомнился уж — от гадюк охранник, что вольно у них под избой жил, пока стену чинить не понадобилось. Поймали его тогда и в закрытую корзинку из ивовых прутиков посадили.

— Разве ты со мной не по доброй воле? — в огромных изумрудных глазах Неги отразилась обида.

Она взяла рыбку-подвеску в ладонь и сжала: золотые лучи угасли, а душа потеряла яркость, унылой тенью отплыв куда-то под ноги. Колояру стало зябко, словно студёный ветер забрался зимой под тулуп и обжёг морозом голую кожу.

Он вздрогнул и поспешил заверить:

— По доброй, Нега, вестимо по доброй! Я же люблю тебя.

Лучи загорелись снова, согревая душу теплом и насыщая радостью.

— Эта наша с тобой связь, Колояр! Без неё ты ни меня, ни души своей не увидишь! Ведь я из другого мира… но выбрала тебя, и дар мой несёт прозрение, понимаешь? С ним ты, ежели захочешь, сможешь видеть души всех, кто живёт в деревне, и понимать, что они за люди такие.

— А твоя душа? — юноша пытливо всматривался в воздух вокруг Неги. — Я ничего не вижу!

— Моя душа перед тобой, именно её ты сейчас и видишь, ибо тело… ну, такого тела, как у человека, у меня попросту нет, ведь я…

— Рождённая Великим Небесным Океаном, — заворожено продолжил за неё Колояр.

— Да. Я создание, единое с духом звёзд, и душа моя — это и есть я, и есть то, что ты видишь, — точёная рука скользнула вдоль груди и бёдер. Тончайшая золотая ткань, словно вторая кожа, не скрывала, а напротив, обрисовывала все изгибы стана Богини.

— Ты так прекрасна!

— Ты тоже красив, Колояр. Чист душой, хорош телом и способен любить меня, вот почему я возвысить тебя хочу. Желаю, чтобы душа твоя тоже соединилась с духом звёзд, и ты стал бы мне равен.

— Разве такое исполнимо? — глаза юноши широко распахнулись, в груди затрепетало сладостное предвкушение. — Да я… я даже грезить не дерзнул бы!..

— А ты дерзни! — Нега взяла его за руки. — Вот как я! Осмелилась на тебя положиться, и ты меня не подвёл, дар мой принял и сохранил, хоть и заплатил за это жестокой схваткой с нежитью и тяжёлой лихорадкой. Но всё уже позади, тебе удалось вырваться со дна пруда, а мне — вновь спуститься из небесного мира, поэтому мы опять вместе и знаем, кто навку-водяницу послал, чтобы отнять у тебя мой дар.

— Кто же это, Нега? Кто?!

— Колдунья. Злая колдунья из соседней общины!

— Неужто старая Ракита? — удивился Колояр. — Её все считают доброй целительницей, что тайны трав и гаданий ведает.

— Не туда смотришь! — отмахнулась Богиня. — Ракита слишком слаба, в травах только и понимает, куда уж ей с нечистью единиться! Нет, тут ворожит другая — молодая да сильная!

— Подожди, Нега, ты… — Колояр догадался, конечно, о ком речь, но никак не мог поверить в столь… несуразные обвинения. — Неужто ты и впрямь говоришь о Деяне?!

— Да, я говорю о ней! — без тени сомнения заявила дева. — Ибо она — могучая чёрная ведьма!

— Но… — юноша замотал головой. — Я не понимаю! Она ж никому ничего плохого не сделала! Мальцам со всего племени помогает, ни разу зла не чинила. Сам Перун её стрелой отметил, да не убил, а очистил и даром ведовским наделил.

— Перун? что за бредни?! — взгляд девы посуровел, в голосе зазвенел лёд. — Не било её никакой стрелой, выдумка это всё, чистая небылица!