Проводники Света - [15]

Выйдя за околицу, Колояр двинулся к реке, и почти сразу наткнулся на небольшие, изящной формы, следы, явно оставленные девицей. Шла она босиком к речному разливу и, казалось, едва касалась земли, ибо трава была почти не примята, но при этом словно бы осыпана золотой пылью.

Едва Колояр миновал луг и вышел к воде, как пыль из следов вдруг поднялась в воздух и единым искрящимся вихрем, полетела к краю мостков, где собралась в нечто маленькое, но плотное и блестящее. Это оказалась подвеска в виде рыбки — лежала на досках, блестя гладким и чистым золотом.

Чародейный оберег?

Колояр поднял рыбку — она висела на тончайшем, но очень прочном и твёрдом золотом волоске, о который юноша случайно порезался, обагрив подвеску кровью, от чего крохотный глазок рыбки ярко полыхнул рубиновым светом, а сама она вдруг озарилась разноцветным сиянием.

Завороженный красотой радужных переливов юноша расправил волосок и надел подвеску на шею. Едва рыбка коснулась груди, как тут же снова сделалась золотой, а внутри у Колояра будто горячая волна от пяток до маковки пробежала. А потом он услышал тихий плеск и поднял голову: прямо на воде стояла дева и с лёгкой улыбкой смотрела прямо на него — длинные волосы струились золотым водопадом, а глаза лучились чистым изумрудным светом. Длинная шея, безукоризненной формы плечи и ключицы девы были обнажены, а ниже её тело охватывала тончайшая золотая ткань, так плотно облегавшая высокую грудь и бёдра, что у юноши закружилась голова, а плоть под штанами мгновенно затвердела, грозя разорвать холстину.

Все мысли вымело из головы, пока он, поражённый неземной красотой, неотрывно смотрел, как дева, ступая по тёмно-зелёному ковру кувшинок — те едва прогибались под точёными стопами, озарявшими листья золотыми искрами, — взошла на мостки. В огромных зелёных очах застыло отражение Колояра: торчит на месте, будто примороженный, рот открыт, глаза распахнуты, на груди — золотая рыбка.

— Вижу, ты принял мой дар, — скорее пропела, чем сказала она, дотронувшись до подвески. — А дар принял тебя.

От прикосновения её пальцев по телу пробежала сладостная дрожь.

— Кто ты? — тихо молвил юноша, не в силах глаз отвести от девичьего стана.

— Волновое создание из иного мира, — ответила она и, увидев выражение его лица, рассмеялась: — Рождённая небесным океаном звёзд — так понятнее?

— Великий Небесный Океан? Ты — дочь Сварога? Богиня?!

— Нет-нет, Колояр, не Сварожич я. Чёрный и безбрежный океан великого неба дал мне жизнь, но отец вашего Сварога, Род Всевышний, он… из иного… яйца появился. Так что мы вовсе не родичи, я — из другого божественного племени.

— Но… — умолкнув, он тщился постичь сказанное, но мысли разбегались.

— Зови меня просто Негой, — она отпустила рыбку и та мягко стукнула Колояра по груди.

— Нега, — прошептал он, дивясь нежности этого имени. — Нега.

Божественная дева улыбнулась и, обогнув его, двинулась по мосткам на берег.

— Знаешь, — на ходу обернувшись, проговорила она, — почему я предложила свой дар тебе?

— Нет! — он поспешил за ней.

— Ты можешь услышать меня и увидеть. — Она величаво ступила с досок на землю. — Способности есть у тебя, от деда передались. Дед твой великим ведуном был.

— Дед Белогор? — поравнявшись с Негой, нахмурился юноша. — Да, он ведуном был и чародеем, но ушёл из деревни ещё до того, как я родился, один в глухом лесу жил, там весну назад и помер… Я так не хочу!

— Да я разве прошу тебя от всех в лес уйти? — улыбнулась дева. — Я лишь повестила, что ты родился особенным и, как твой дед, можешь слышать и видеть больше остальных. Посему мы с тобой сейчас и разговариваем.

— Ты меня избрала? — жар бросился ему в лицо, а сердце застучало часто, будто топор спешившего завершить дело плотника. — Но зачем? Что я могу сделать для тебя, прекрасная Нега?

Ему хотелось взять её за руку, но он знал, что никак не позволительно человеку прикасаться к Богине, а посему просто тихо шёл рядом, любуясь её идеальным профилем и роскошными волосами цвета солнца, даже близко не ожидая того ответа, что, спустя томительные мгновения, прозвучал в ночи, будто золотой колокольчик с небес.

— Полюби меня! — сказала Нега и сама протянула Колояру руку.

* * *

Это было словно сказка, чудо, которое внезапно и бесследно рассеялось, когда утром следующего дня Колояр проснулся и обнаружил, что подвески на шее нет.

Он помнил, как расставшись с Негой, тихо вошёл в дом, пробрался к лежанке и потом долго не мог уснуть, сжимая рыбку в кулаке, распираемый великой гордостью, что был избран Богиней и посему мог прикоснуться к ней… Да что там прикоснуться! — она позволила ему куда как большее, и от этой мысли кругом шла голова, а счастье накатывало, затапливая такой горячей волной — ах! кабы не захлебнуться!..

Колояр провёл рукой по груди и, не найдя рыбку, вскочил, словно змеёй ужаленный, и перерыл и перетряс все шкуры на лежанке, потом обшарил под ней пол и вообще всё вокруг, но тщетно! Подаренное Богиней украшение растаяло, словно морок!..

Неужто она ему всего лишь в грёзах привиделась?!

Нет, не может быть, мир выглядел таким настоящим! И их любовные утехи — ну, нет, такое невозможно просто выдумать, Колояр помнил каждое движение, каждый миг их единения — всё, до самых мельчайших подробностей…