Проводник к богатству - [2]

Шрифт
Интервал

— В этом году отпуск беру в августе.

— Как планируешь отдыхать?

— Пока не решил.

Елена снова отвернулась к окну, и какие мысли крутились в её голове, было для меня лишь загадкой. Последние лет десять нашей супружеской жизни напоминали мне какое-то партнёрство двух людей, цель которых — выживать, зарабатывая деньги на еду и крышу над головой.

Дорога до нашего завода гражданской авиации составляла тридцать две минуты в среднем. По пути с остановки до проходной я заходил в мини-магазин за сигаретами, примерно раз в два дня. Сегодня был тот день, когда необходимо было купить их.

— Увидимся вечером, — дойдя до проходной, сказала мне супруга и направилась к турникету.

В цехе, где я работал, была напряжённая атмосфера между работниками, лишь пара, тройка поддерживали хорошие дружеские отношения, но так как я уже двадцать лет отработал дефектовщиком втулки несущего винта, меня уже ничего не могло вывести из равновесия: ни попытки подколоть друг друга, ни разговоры за глаза.

— Владимир, ты что-то сегодня хмурый какой-то, как дела? — подойдя ко мне, спросил Дмитрий — единственный коллега, с кем я мог хоть о чём-то поговорить помимо работы.

— Да всё нормально, вроде без изменений, — пришлось немного натянуть искусственную улыбку.

— Стабильность — это признак мастерства.

— Да, да, — теперь улыбка у меня стала просто фальшивой, ведь где-то в глубине души я был с его словами не согласен.

Прогудел гудок, означающий начало рабочего дня. На электронных часах, что висели на стене, зелёными цифрами светилось восемь часов тридцать минут.

Глава 2

Экономь вместе с нами!

Сегодня обычное утро субботы, мы, как всегда, завтракаем и обсуждаем то, что необходимо купить в гипермаркете.

— Ты макароны записал?

— Да. Макароны, гречка, рис, сахар, сыр, майонез, маргарин, мука. А сколько муки брать будем?

— Пиши два килограмма, ты вряд ли будешь что-то печь, — ответила Елена, — запиши ещё губки для посуды.

— Ну тогда вроде всё.

— Папа, а я хочу с вами поехать, — заявила Катя.

— Нет, мы на этой неделе много покупать не будем и сумки донести с мамой сами сможем. Да и зачем тратить лишние деньги на проезд?

По выражению лица дочери было видно, что она слегка расстроилась, ведь это лишний повод провести этот день с нами. К сожалению, мы мало времени уделяли нашим детям, жили своими мыслями и проблемами.

— Вы лучше с Сашей порядок дома наведите, у вас в комнате можно ногу сломать, — строго проговорила Елена. — И да, Саша, ты с нами тоже едешь к бабушке, танцы твои пока закончились, вот и отдохнёшь на свежем воздухе, а то вон какой бледный.

— Ладно, мама.

Теперь и на лице сына прослеживалось расстройство.

Позавтракав, мы стали собираться. Я надел повседневные брюки, рубашку и сверху свитер, а Елена надела джинсы, футболку и толстовку. В этот момент я вспомнил, как мы по молодости старались одеваться лучше, чтобы нравиться друг другу, а сейчас каждый носит одни и те же вещи постоянно, не меняя гардероб годами.

— Ты пакеты взял? — отрезвила меня своим вопросом супруга.

— Да, три.

Мы вышли на улицу и направились к остановке. Погода была, как всегда, пасмурная. Хорошо хоть, дождя не было. Проходя мимо киоска с лотерейными билетами, я опять заметил бабушку, просящую милостыню, которая сидела на деревянном ящике, одетая в сиреневую куртку.

В автобусе мы молчали, каждый думал о своем. Мы каждую неделю ездили закупать продукты в гипермаркет, который находился на окраине города, потому что цены в нём были ниже, чем в других магазинах. В среднем до него мы ехали минут пятьдесят, и в это время я часто думал о другой жизни, жизни, в которой я не беспокоюсь о завтрашнем дне, где я с женой и детьми живу у моря и могу позволить себе всё, что пожелаю. Наверное, многие этого хотят, но я чувствовал себя каким-то необычным среди всех, потому что ещё в детстве говорил родителям, что буду очень богатым, на что в ответ слышал: «Ты что, в сказки веришь? Ты не в той семье родился». Даже брат усмехался надо мною, но я чувствовал уверенность, что это будет так. Это было не просто желание или несбыточная мечта, как у многих, а чёткое понимание, что я буду таковым.

— Володя, приехали, ты что спишь? — локтем толкнула меня Елена.

— Нет, просто задумался, — слукавил я, не заметив, как мысли о прекрасной жизни унесли меня в страну снов.

Мы вышли из автобуса и вошли внутрь огромного здания через крутящиеся двери. Над входом красовалась надпись: «Экономь вместе с нами!» Взяв тележку для покупок, я заметил рекламу туристического агентства на ней, на которой было изображено бескрайне голубое море, пляж с белоснежным песком, кокосовые пальмы и деревянные домики. Замечтавшись, я и не заметил, как мы оказались между рядов с продуктами, и Елена уже успела набросать в тележку пару пакетов крупы.

— Макароны какие брать? — вполне простой вопрос спустил меня на землю.

— Бери пачку косичек и спиралек.

— Косички и спиральки с белым ценником, а нам надо с жёлтым, те, что дешевле.

— Ну тогда бери любые, вот, например, обычные рожки.

Набрав крупы с мукой, направились в отдел бытовой химии за губками для посуды.

— О, точно, надо купить зубные щётки, а то наши уже излохматились, — подняв палец вверх, вспомнила Елена.


Рекомендуем почитать
Казус. Индивидуальное и уникальное в истории. Антология

Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.


Несовершенная публичная сфера. История режимов публичности в России

Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.


Феминизм наглядно. Большая книга о женской революции

Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.


Арктический проект Сталина

На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».


Ассоциация полностью информированных присяжных. Палки в колёса правовой системы

Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.


Жизнь как бесчинства мудрости суровой

Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?