Провинция (сборник) - [16]

Шрифт
Интервал

– Алё. Склад слушает, – Эля замолчала, ожидая заказ клиента. – Это я, – голос Николая Ивановича показался Эле сухим. – Сегодня можешь прийти?

– А что случилось? Что вчера забыл сказать? – телефон молчал. – Постараюсь, конечно…

– Постарайся, – разговор оборвался.

Теряясь в догадках, Эля особо тщательно подкрасилась, коснулась «пробником» за ушами, чего никогда не делала перед встречей со «старичком». Николай Иванович, как всегда, принял её куртку, пригласил к себе. Хрустальная ваза с конфетами была уже на столе, банка кофе тоже.

– Присаживайся, – он сел перед ней на стул, как обычно, позволил взять свою руку.

– Рассказывай.

– Что рассказывать? – Эля удивилась такому началу разговора.

– Тогда я спрошу тебя, и не смей обманывать, – Николай Иванович глядел Эле в глаза. – Кто вчера встретил тебя у подъезда?

«Он всё видел. Соврать или сказать правду?»

– Это был Игорь. Ты его не знаешь, я тебе о нём не рассказывала.

– Бойфренд? Давно?

– Можешь и так его называть. Мне с ним приятно… Давно.

Николай Иванович отвёл взгляд и высвободил руку. Он молчал, наблюдая, как Эля не спеша, деланно спокойно пила кофе. Он не пил, скручивая в пальцах фантик от конфеты.

– Нам надо расстаться, Эля…

– Зачем? Тебе будет скучно без меня…

– Переживу. Не хочу «секонд-хенда» в наших отношениях…

– Глупо. Но, в общем, тебе видней… – она хотела попросить проводить её, но передумала. Было ещё рано.

Она шла к остановке по тёмной, но пока оживлённой улице. «Он позвонит… Он позвонит…» Прохладный ветер октября переметал опавшую листву. Ей было неприятно, что всё так случилось. «Облом… И чего это Игорёк привёрся, не предупредив?».

Тревожный голос

Бабка Анютка – так её всё звали, и она давно привыкла, – ложилась спать рано. Перед сном, как обычно, помолилась перед образами. Образа были современные, отпечатанные на картонках: Богоматерь с младенцем Христом и угодник Николай в бумажных окладах. Старые доски сгорели прошлый год вместе с занавесками, полотенцами и корзиной белья, не уберегли себя небожители. Молитв бабка никаких не знала, привычно выкладывала богу все свои заботы и горести, не считая зазорным упомянуть о мальчишках, разбившим мячом окошко в сарайчике, и ещё о том, что на ближнем участке совхозного сада после уборки яблок совсем не осталось, а на дальнем сторожа гоняют, не дают подбирать падалицу, по приказу директора. А куда она ему? Во дворе складском пуды яблок гниют, съёмных, за которые приезжим шабашникам такие деньги плочены!..

Бабка засыпает сразу, но спит чутко, словно сторожит что-то. Это, наверное, от того, что разговорилась сегодня с поселенной недавно ветеринаршей. Временно ту поселили в клетушку рядом с бабкиной комнаткой. Из одного коридорчика вход. Это всё комендантша, могла и поприличней найти, хоть и временно. А ветеринарша, или как теперь зовут, зоотехник, худенькая такая. Молодой специалист. Вежливая, Анной Петровной зовёт. Всё выспрашивает, как да почему. Уехала на воскресенье к сестре старшей в город. Ну, бог с ней. Только вот память разворошила.

Бабка просыпается и лежит с открытыми глазами, смотрит на белое пятно печки. Сквозь щели дверцы светится огонёк. Когда прогорит, можно и прикрыть тягу. Бабка прикрывает глаза и сами собой возникают картины прошлой жизни, муж Михаил, пропавший в войну ещё когда она была на окопах. Вчера ветеринарша, Верой её звать, ещё спросила, была ли она, бабка, замужем.

С недоверием так спросила. Ну, это молодое дело, не доверять, или как. И кто здесь об этом знает! Никто. Раз-два, да и обчёлся, кто помнит её молодую, опухшую от голода, прибившуюся к этим местам случайно, в первый год войны. Тогда недели три, а то и больше, пешком из-под самой Москвы, куда поехала по вербовке, пробиралась. Под бомбёжкой и обстрелом была. Когда на открытой платформе ехала уже к своей станции, узнала знакомую бабу, почти соседку. Та поначалу от неё шарахнулась, не узнала, а потом, плача в голос, всё обсказала: обоих дочек бабки Анны схоронили, померли от поноса, и Душка, старшая сестра, у какой девок своих оставляла, тоже померла.

Не заплакала она тогда, слова не сказала, а собрала свой узел с матрасом да новым пиджаком, купленным с первой получки на стройке, да и спрыгнула на всём ходу здесь. Покатилась по насыпи, что куда. А самой всё равно, пропади оно пропадом.

Ничего, поднялась. Коленки сбила, щёку всю ссадила. Кровь шла дюже сперва. Ещё парню, с которым вместе выбирались после того, как их эшелон разбомбили, рукой помахала. Он дальше поехал. Не видала того парня после никогда, ему год призываться подошёл, видно, сгинул на фронте. О муже потом уж бумажку переслали, что пропал без вести…

Бабка долго не может уснуть, её томит чувство какой-то тревоги. Она прислушивается к тишине, и та кажется ей необычной. Она, правда, тут же вспоминает, что Вера уехала, а молодые, живущие в комнате за стенкой, как всегда в субботу, ушли в гости к тёще, и не слышно ни музыки, ни перебранки, ни плача трёхлетнего Димки.

Наконец бабка задремала. Сколько она проспала, не поняла, но проснулась от явственно услышанных слов, так памятных ей с военного времени: «От Советского Информбюро…»


Еще от автора Павел Александрович Бессонов
Личное мнение

Сборник стихов «Личное мнение» представляет современную поэзию. Сборник включает 4 раздела: «Взгляд» (лирика философская), «След на песке» (лирика любовная), «Русь» (патриотическая лирика) и «Город» (гражданская лирика).Книга рассчитана на массового читателя.


Повести (сборник)

Главные герои сборника «Повести» – школьники, студенты, парни и девушки, проживающие в посёлках и районных городах. Они, по сути, ещё на пороге взрослой жизни. Разные по благополучию и статусу родителей, наивные максималисты и юные циники, самоуверенные и эмоциональные они нередко попадают в непростые жизненные ситуации. Мотивациями их поступков часто является влюблённость, самоутверждение как личности, ответные реакции на непонимание родителей и других взрослых людей.


Обитаемый космос

Главные герои повести «Обитаемый космос» – школьники 5-6 класса, вовлеченные в опасную для Земли программу инопланетян. Из-за любопытства и детской доверчивости школьники становятся соучастниками подготовки осуществления коварного замысла пришельцев…


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.