Провинциальный вояж - [31]

На следующее утро я тихо собрался и выехал в аэропорт Ататюрк. Жанна делала вид, что спит, но я слышал и чувствовал, как дрожат ее губы и как сползает по щеке предательская слеза.

В пять вечера того же дня я открыл ключом массивную дверь квартиры на Божедомке, швырнул в угол вещи, со всего размаху вмазал кулаком в стену и закричал исступленно и неистово.

***

Бывшая заглянула на Божедомку под предлогом наведения красоты на порядком заросшей головушке главного героя. Встреча была оговорена и назначена еще до одесско-стамбульского вояжа, но по понятным причинам держалась в тайне от общественности.

Мы по-приятельски обнялись, как будто и не было тысячи отравленных стрел, выпущенных в друг-дружку перед разлукой.

Экс выглядела жизнерадостной, свежей, загорелой и отдохнувшей. Последние пару месяцев она провела за пределами столицы — в частном доме родителей в Воронежской губернии, а затем на його-буддистском слете в крымской степи.

— Подстригу коротко, кто знает, когда снова встретимся, — ухмыльнулась она. — Мода меняется, патлы уже ни к чему.

Я покорно согласился.

Стрижка началась. Пряди посыпались на паркет.

Мне, наверное, казалось, но во время помывки, сушки и последующей стрижки мастер не упускал возможности прикоснуться к клиенту, как бы случайно, но вместе с тем нарочито.

Прикосновения отзывались нежностью в усталом сердце персонажа, будили воспоминания и образы из недалекого прошлого.

Первая встреча и знакомство в ночном клубе Китайский летчик, день рождения подружки, танцы и алкоголь, шесть часов утра и я, стремительно выбегающий из подвала на предрассветную улицу, и она, уже усевшаяся в пыхтящий таксомотор, который все же тормозит, чтобы выдать влюбленному листок с заветным номером.

Поездка в осенний Питер, поиски ночлега в закоулках дома-колодца на Литейном, кишащий крысами контейнер для отходов, убитый вусмерть подъезд и уютный хостел на четвертом этаже, полностью в распоряжении любовников. Завтраки на Невском, прогнившие крыши с верхотуры Исакиевского, кораблик и развод мостов, ночной поезд и совокупление на нижней плацкартной полке.

Августовский знойный Коктебель, душная комната три на три у столетней татарской старухи, скрипящая раскладушка, таки не выдержавшая напора, нудистский пляж и прогулка по Голицынской тропе в Новом свете, со спуском и купанием нагишом в уединенных бухтах и скалах. Барабулька и паленое вино Черный доктор белого камня, ночная диарея и поиски дежурной аптеки в пять утра…

Светлые волосы продолжали падать на пол. Подобно Самсону, терявшему в таких случаях молодецкую удаль, глаза, нос и губы предательски отказались подчиняться хозяину. Я сначала зашмыгал и захлюпал, а вскоре и полноценно зарыдал.

Экс была довольна произведенным эффектом, но виду не подавала.

После получасовой паузы, вызванной эмоциональным выплеском, она снова принялась за дело и к десяти вечера стрижка была завершена.

— Ну как, нравится? — Из зеркала смотрел молодцеватый выпускник высших курсов Вермахта оберштурмфюрер Оскар фон Клаузевиц.

— Пока не привык, но прикольно, здорово. Спасибо тебе!

— Можно еще осветлить и покрасить в белый, будет стильно! — Предложила стилист по волосам.

— Боюсь, в украинских степях в этом случае мне точно кранты, — усмехнулся я. — Но, когда уволюсь, обязательно покрасим, обещаю.

— А когда уволишься? — Вопрос был задан со всей комсомольской прямотой и даже злобой пополам с тоской и надеждой.

Я промычал в ответ что-то невразумительное.

Пришла пора расставаться. Я попытался всучить стилисту честно заработанную тысячу.

— Со своих не беру. — Резко открестилась она.

В коридоре долго копошились и челомкались, пытаясь отсрочить расставание.

— Ну все, мне пора. Еще до Химок тащиться. Рада была повидать. — На прощание мы снова изобразили дружеские объятия и необязывающие поцелуи в щеку.

На улице меж тем громыхнуло, грозовой вихрь хлопнул форточкой.

— Ох, придется еще чаю выпить, куда же в такую погоду идти. Кстати, есть почти целая бутылка чилийского каберне…

В Химки той ночью никто не поехал.

***

Через пару дней я в смешанных чувствах вернулся на службу в водочный город. Офис встретил буднично. Большая часть сослуживцев, включая Жанну и Бравермана, отсутствовала, кто в отпуске, кто в деловой поездке. Браверман, по слухам, уехал в Израиль по семейным обстоятельствам.

Сделка с Франклин Секьюритиз оставила немало открытых вопросов и розданных авансов, но приниматься за исполнение обещанного в одиночку не очень-то и хотелось, хотя дедлайны по договору были жесткие.

— Бабки получены, какой смысл теперь париться, — размышлял я, открывая Сапёр и в который раз обновляя ленту новостей. — Это теперь проблема многоуважаемых партнеров из инвестиционного фонда, как мы будем выполнять многочисленные пункты и параграфы кредитного соглашения…

Так в прокрастинации и летней духоте минула целая неделя, пока наконец в пятничный полдень коварная Нокиа разразилась истерикой: звонивший с Кипра начальник устроил зазевавшемуся подчиненному показательную взбучку.

— Во вторник встречаемся в Киеве, в Паласе, есть дело. Расслабили булки, засранцы. — Повесил трубку шеф, определенно пребывавший в скверном расположении духа.