Провинциальная «контрреволюция» - [15]
Фронт «германской войны» вплоть до 1917 г. даже отдаленно не приблизился к границам Архангельской губернии. Однако война дала себя почувствовать уже в первые дни после царского манифеста 20 июля 1914 г., известившего о вступлении России в войну, когда по губернии пронесся панический слух о приближении к Архангельску германской эскадры. Вследствие этого в городе были затоплены суда для заграждения фарватера, а золотая наличность Государственного банка была срочно вывезена в Вологду[118]. Хотя тревога оказалась ложной и город за всю войну ни разу так и не подвергся нападению врага, Архангельск и губерния с лета 1914 г. неожиданно во многих отношениях оказались действительно на первой линии обороны. Когда гавани Балтийского и Черного морей были блокированы противником, Архангельск остался единственным портом европейской части России, открытым для сношений с внешним миром. Именно через него должны были идти миллионы тонн вооружения и военного снаряжения, поступавшие от западных союзников России по Антанте для нужд русской армии. Чтобы обеспечить их транспортировку, была начата срочная перешивка узкоколейной железной дороги на широкую колею. Одновременно на берегу Северной Двины напротив Архангельска был заложен новый порт Бакарица, где грузы должны были перегружаться в железнодорожные вагоны, а в 25 верстах от города, ближе к морю, был устроен аванпорт Экономия. Не успевая проходить через бутылочное горлышко Архангельской железной дороги (перешивка ее на широкую колею затянулась до января 1916 г.), грузы складировались прямо на берегу. В итоге в портах выросли огромные склады взрывчатых веществ, снарядов, военного снаряжения и имущества[119].
Чтобы справиться с кризисом перевозок, а также задержками с разгрузкой судов в Архангельском порту, замерзавшем на несколько месяцев в году, была начата постройка новой железнодорожной линии в город Романов-на-Мурмане, заложенный в 1915 г. на берегу незамерзающего Кольского залива. На постройку прибыли многочисленные рабочие-контрактники из центральной России, китайские рабочие, а также от 40 до 70 тыс. военнопленных австро-венгерской и германской армий. Все эти люди существовали в плохо приспособленных для жизни условиях, страдали от недоедания, цинги, тифа и туберкулеза[120].
Так как у России на Севере не имелось собственного военного флота, для охраны морских перевозок союзниками России по Антанте в 1915 г. была прислана британская эскадра под командованием адмирала Т.У. Кемпа. Союзное морское присутствие в северных водах впоследствии стало отправной точкой интервенции Антанты в Гражданской войне на Севере, которая первоначально выглядела как продолжение союзных мер по защите края от немцев. Одновременно началось формирование флотилии Северного Ледовитого океана из кораблей, переведенных с Тихого океана и купленных за границей, а также переоборудованных торговых судов. В ее составе к осени 1917 г. было около ста кораблей, в том числе линкор, два крейсера, шесть миноносцев. На основных базах флотилии – в Архангельске и Мурманске – помимо личного состава кораблей, насчитывавшего 6800 человек, находилось около 2,5 тыс. ратников морского ополчения, различные воинские команды и военизированные рабочие отряды. К началу 1917 г. сухопутный и флотский гарнизон Архангельска и его окрестностей насчитывал свыше 19 тыс., Мурманска – до 14 тыс. человек[121].
Для согласования работы военного, морского и гражданских ведомств в июне 1915 г. было учреждено Архангельское генерал-губернаторство, замененное спустя месяц должностью главноначальствующего городом Архангельском и водным районом Белого моря (главнач). Главнач являлся не только начальником гарнизона и флотилии, но и главой всей местной гражданской администрации. Таким образом, с лета 1915 г. Архангельск и губерния были переданы в непосредственное подчинение Военному министерству (с июня 1916 г. главнач был переподчинен Морскому министру)[122]. Практика подчинения гражданского управления военной власти в губернии была прямой предшественницей генеральского правления периода Гражданской войны.
С установлением системы военного управления в 1915 г. положение, однако, не улучшилось. Строительные работы и разгрузка по-прежнему продвигались крайне медленно, а из-за скопления и неправильного хранения большого количества опасных грузов в октябре 1916 г. и январе 1917 г. на Бакарице и в Экономии прогремели два мощных взрыва, уничтоживших значительную часть военных складов. При взрыве и в последовавшем пожаре на Бакарице погибли более 600 человек, еще почти 1,5 тыс. были ранены. На Экономии лишь обеденный перерыв позволил избежать больших жертв, численность которых в итоге составила 70 погибших и 500 раненых. Однако огнем были уничтожены 14 тыс. тонн из 38 тыс. тонн складированных на Экономии грузов и три парохода
