Противотанкист - [114]

С наступлением темноты приступили к погрузке и, загнав на платформы всю трофейную технику, плюс два бронеавтомобиля БА-10, которые должны были сопровождать нас до самого ввода в прорыв, следуя впереди и позади колонны. Личный состав загрузился в две теплушки, и паровозик «овечка» помчал нас на станцию Жарковский. Эти сорок пять километров, могли бы проделать и своим ходом, не тратя время на погрузку и разгрузку, но дорога через эти болота была только одна, и та железная. Конечно, натянув специальные бандажи на колёса, бронеавтомобили могли ехать своим ходом, но вся остальная техника этого не могла, так что едем пока на халяву, не тратя драгоценное горючее.

На станции назначения нас встречает целый капитан НКВД, видимо представитель командования 29-й армии, с подразделениями которой нам и предстоит взаимодействовать. Сразу после разгрузки, формируем колонну, капитан садится в свою эмку, и мы трогаемся в путь. Впереди БА-10, сразу за ним эмка с капитаном, который на наши деньги целый подпол, потом два бронетранспортёра с разведчиками, дальше два тентованных грузовика с мотопехотой, потом наша бригада «ух» на двух БТРах, ну и замыкает процессию второй БА. На немногочисленных КПП, мы почти не задерживаемся, видимо особист отдал в передовой бронеавтомобиль пропуск-вездеход, и колонна только слегка притормаживает, а потом едет дальше. Сначала колонна движется по дороге вдоль реки, повторяя все её изгибы, на запад, а примерно через полчаса, переправившись по броду у небольшого села Колединово, поворачивает на юг, и проезжая через населённые пункты Троицкое, Задорье, Гончарово и Пригарино останавливается в деревушке Гуреево, расположенной на берегу озера Щучье. Здесь мы и ждём начала атаки.

Глава 5. «Бранденбург» по-советски

243-я стрелковая, на участке одного из полков которой мы должны были войти в прорыв, занимала оборону фронтом на юго-запад, от реки Межа на правом фланге, до озера Щучье на левом. Это навстречу её подразделениям мы наступали неделю назад. Немецкая 6-я пехотная дивизия, прикрываясь арьергардами, успела тогда выскочить буквально сквозь игольное ушко, по дороге, проходящей вдоль западного берега озера, но потеряла при этом часть тылового имущества и артиллерии, а также все свои прикрывающие подразделения, оставленные «на мясо». Вот сквозь боевые порядки этой ослабленной дивизии, и должен был осуществиться прорыв. И хоть удар и был вспомогательным, с целью отвлечения внимания, но атакующим бойцам об этом никто не сказал. Батальон просто получил приказ на наступление, и должен был приступить к его выполнению в 4:00 10 августа 1941 года. И хоть основной удар дивизия должна была нанести на своём правом фланге, действия батальона спутали все карты не только немцам, но и своему командованию. Но об этом станет известно несколько позже.

Атака была назначена за час до рассвета, так что до четырёх утра мы успеваем немного отдохнуть, и с началом стрельбы выдвигаемся на передний край нашей обороны в деревню Митино, находящуюся в двух километрах южнее. Основные подразделения второго батальона, обойдя по лесу опорный пункт противника в деревне Максименки, наносят удар с запада, свёртывая левый фланг немецкой обороны. И когда стрельба раздаётся уже в тылу фрицев, с фронта наносит удар пятая рота, атаку которой поддерживают два наших бронеавтомобиля, так что особого сопротивления гансы не оказывают, и расстояние в километр, рота преодолевает буквально за час. Оставив в прикрытии пару отделений с пулемётами, основные силы противника отступают вдоль берега озера и, преследуемые авангардной ротой батальона, отходят в направлении посёлка Кутино. С пулемётами прикрытия пушки броневиков разобрались довольно быстро, так что опорник фрицев бойцы пятой роты занимают без больших потерь и наступают дальше.

Наша команда диверсантов, проскочив по захваченному мосту через речку Должица, выезжает на лесную просеку и, двигаясь по ней параллельно реке, обгоняет не только наших, но и немцев, которые отходят вдоль правого берега. Мы же движемся по лесу вдоль левого и с рассветом въезжаем в деревню Шишково, где снова переправляемся на правый берег реки, и наконец-то выехав на более-менее приличную дорогу, прибавляем скорость и мчимся вперёд на запад. Мчимся, конечно, это громко сказано, но на отдельных участках удаётся разогнаться до сорока километров в час, не то что на просеке, где корни и пеньки от спиленных деревьев, не давали ехать быстрее десяти. Переоделись мы ещё в Гуреево, нашу пехоту тоже предупредили насчёт разведгруппы, так что накладок со стрельбой по нам не было, и условную линию фронта мы проскочили, а вот дальше уже пошли тыловые подразделения 6-й пехотной дивизии, на которые наше якобы бегство, производило неизгладимое впечатление. Не давало поводов для оптимизма и сообщение о наступлении русских танков, про которое на каждом проезжаемом нами КПП рассказывал гауптман Алексеев. Подтверждала его слова и перестрелка, доносившаяся с северо-востока, которая не смолкала уже второй час.

Переправившись через речку Ельша у деревни Борки, проехав через Стабно, выскакиваем на Смоленское шоссе, и теперь нам до цели примерно пятнадцать километров. Правда по шоссе мы едем всего минут десять и, свернув влево и пропетляв немного по довольно приличному просёлку, заезжаем в небольшую берёзовую рощу и останавливаемся там. Отряд спешивается и занимает круговую оборону по периметру рощи, а «гауптман» Алексеев собирает всех командиров подразделений и объясняет нам уже настоящую боевую задачу. Нашей целью на самом деле являлся дивизион немецких тяжёлых 150-мм гаубиц, который располагался в этом районе. Вся трудность заключалась в том, что его предстояло ещё и найти, а потом накрыть артиллерийским огнём, или уничтожить своими силами. Переправа же через реку, а также проходящее через неё шоссе, и так находилась под прицелом артиллерии 243-й дивизии. Но вся беда заключалась в том, что как только наши пушкари начинали стрелять по обнаруженным целям, по ним в ответ прилетало от немецких конрбатарейщиков. И если даже гаубицы или пушки располагались в недоступном для фрицевских наблюдателей месте, то самолёты-корректировщики никто не отменял, да и юнкерсы нет-нет, да и вылетали по заявкам «радиослушателей», раз или два в день.