Противостоять злу - [10]

Он легко перешёл по знакомой уже тропе болото. Прошел мимо белых берез и, не останавливаясь, приблизился к низине. Только у входа в пещеру Дмитрий остановился и сел на камень, будто специально оставленный здесь в качестве табурета. Димка сел, отдышался и постепенно успокоился. Он опять вспомнил про соседа, и в душе стала подниматься обида и на Сергея, и на его товарищей. Они то зачем начали бить его?

Вдруг Дмитрий словно услышал голос внутри себя: «Пусть им будут очень плохо? Хочешь, чтоб с ними случилось несчастье?».

Голос был сочувствующим и вызывал симпатию у Димки, как голос друга, но младший Карабаев вспомнил про несчастье со своим братом, и ему стало очень грустно. Данила ушел, исчез, испарился. Он умер, и как оказалось, Димке было без него плохо и одиноко. Да, у него были папа, мама, бабушка, но не было близкого ровесника, которому можно было доверить тайны, рассказать секреты, пожаловаться на обидчиков.

Димка представил, что вот также могут уйти мальчишки, дравшиеся с ним сегодня. Уйти в никуда, испариться, исчезнуть…, и он испугался за них.

«Нет, нет, не надо, - мысленно стал отвечать Дмитрий голосу внутри себя. – Они не специально. Не со зла! Пусть с ними не случиться ничего плохого!»

Внутренний голос, как казалось, с симпатией отнесся к такому мнению Димки, и проговорив: «Молодец!», замолчал.

Дмитрий стал вслушиваться в свои внутренние ощущения, но ничего больше не почувствовал.

Вдруг он услышал какие-то звуки внутри пещеры, оглянулся и стал всматриваться в мрак внутри нее. Ничего не разглядев, Дмитрий повернулся опять к низине и от удивления открыл рот.

Прямо по центру, обливаемая солнцем, стояла перед Дмитрием белая высокая церковь. Ее золотые купола сверкали под лучами летнего солнца, а иконы с двух сторон от входа были необыкновенно ярки и красивы.

Дмитрий сидел, смотрел и боялся отвернуться. Вдруг он отвернется, и церковь исчезнет.

С жадным вниманием разглядывал Димка неизвестно откуда взявшийся храм, стараясь запомнить мельчайшие детали в его архитектуре.

«Что это? – спрашивал он сам у себя.- Это правда или сон?»

Димка закрыл глаза и резко тряхнул головой, думая, что это поможет пробудиться ото сна и узнать правду. Когда он открыл глаза и посмотрел в низину, его удивление возросло еще больше.

Церковь все так же возвышалась над деревьями, ее три блестящих купола сверкали на солнце, слепя глаза, а возле церкви стояли люди! Ни один, ни два, а целая толпа. Были там люди и в монашеской одежде, и в одежде крестьян, и горожан, а даже в старинных дворянских платьях. Они о чем-то говорили, жестикулируя руками, слушали степенно кивая головами, и создавалось впечатление, что все обсуждают какую-то одну важную тему.

Димка во все глаза смотрел на необычную картину и вдруг увидел в толпе мальчишку, который был очень похож на… Данилу! Димка просто впился глазами в такую знакомую фигуру брата. Мальчишка стоял лицом к церкви, и его черты были не видны, но вот он вдруг повернулся, и Дмитрий не смог сдержать возгласа изумления. Это точно был Данила! Причем, он тоже заметил брата и помахал ему рукой.

Димка опять зажмурился. Когда он открыл глаза, все исчезло.

***

Родион подъехал к своей даче и остановился перед закрытыми воротами, на дорожке, выложенной красной тротуарной плиткой. Он платил одному местному жителю Фёдору за то, что тот присматривал за его загородным домом, и сторож должен был тут же звонить хозяину в случае каких-то неприятностей.

Надо сказать, что Чебышев не особенно доверял Федору, поэтому подъехав, стал внимательно вглядываться в окна дома. Не заметив ничего подозрительного, Чебышев открыл ворота и въехал во двор.

Трава во дворе была скошена, кусты подстрижены, в общем, Федор не зря получал деньги.

Поднявшись на крыльцо и открыв замки в двери, Родион вошел в просторную, светлую прихожую.

Дом был большой, красивый, но пустой он казался мертвым. Между дачей Чебышева и жилым домом была разница, как между живым медведем и чучелом. Та же шерсть, внушительные размеры, клыки, но в медведе есть жизнь, а в чучеле нет.

Родиона пугала его пустая дача. Ему мерещились шорохи, шаги, вздохи и даже вскрики. Он никому никогда не рассказывал об этом и успокаивал себя уверением в своей излишней мнительности и впечатлительности, но все же не любил ездить на дачу один.

Если в доме были люди, помимо Родиона, все посторонние звуки можно было списать на них, но когда Родион был один, и когда он знал, что точно не вздыхал и не охал, ему становилось страшно. Вот и сегодня, как только Родион преступил порог комнаты, ему послышался звук, напоминающий произнесенное недовольным голосом: «Гм-м-м», и диван скрипнул, словно с него встали или на него сели.

Сначала Родиона просто сковал страх, но уже через мгновение он успокоил сам себя: «Вечно мне всякая чушь мерещится! Пружины скрипят, дерево рассыхается. Понятно будут звуки».

Сейчас Родиону очень не хватало громкой музыки, которая всегда звучала в загородном доме, если вместе с ним приезжали жена и дочки.

Он взял себя в руки и придирчиво осмотрел комнату, потом вошёл в другую комнату, потом в кухню. Чтобы отогнать неприятное чувство страха, Родион рассуждал вслух: