Противостоять злу - [9]

-Они сами виноваты.

-Виноваты, нет – не знаю, но вчетвером на одного – это плохо. Не по правилам это.

Митрич осмотрел Димку и, кивнув в сторону колонки, стоявшей у соседнего дома, сказал:

-Поди, умойся.

Димка послушно пошел умываться. Ему не хотелось, чтобы мать или бабушка видели его синяки. Прикоснувшись к лицу в разных местах, Димка понял, что следы драки скрыть не сможет. Поняв это, он решил идти не домой, а туда, куда и шел, в лес.

Дед стоял и молча наблюдал за мальчишкой. Увидев, что тот хочет идти в сторону, противоположную от дома, окликнул его:

-Эй, Димка, чё домой не идёшь?

-Не хочу!

-Серегу боишься? – опять спросил дед, сощурив глаза.

-Ничего я не боюсь! – рассердился Димка на такое предположение деда. – Просто пойду туда, куда и шёл.

Он повернулся и пошёл прочь, не став прислушиваться к словам Митрича, продолжавшего ему что-то говорить.

Шёл Димка к островку, который в народе называли «Грех». Островок этот находился посреди топкого болота. В первый раз забрел туда Димка случайно. Как только они приехали, стали расспрашивать соседку Анну Сергеевну обо всем, что теперь окружало семью Карабаевых.

Анна Сергеевна охотно рассказывала, но воображения городских жителей хватило лишь на вопросы о волках, медведях, ягодах и грибах. Правда, тетка Ирина спросила еще и о пропастях и обрывах, которых не было в здешних краях. Соседка сама упомянула о болотах, имеющихся в округе, но ее замечание выглядело довольно бесцветно: «В топкие места не ходите. Засосет». Так как поблизости топких мест не было видно, никто не придал этому значения.

Димка в своих путешествиях заходил довольно далеко и вот однажды он увидел удивительное место. За высокими деревьями лес вдруг обрывался, словно его кто-то отрезал огромным ножом, и начиналось царство кустов и трав. После лесного сумрака открывалась залитая солнцем зелень, между которой то тут, то там блестела вода. Вокруг было необыкновенно тихо, и только птичьи голоса нарушали эту тишину. У Дмитрия стало вдруг необыкновенно хорошо на душе, и захотелось попасть на возвышение, поднимавшееся среди зелени и блеска, и посидеть под тремя березками, удивительно прямыми и белыми.

Дмитрию представилось, что он путешественник, после долгого перехода достигший земли обетованной, и что там, среди белых березок, его ждет отдых, пища, ночлег. Вспомнилось про пирожки, лежавшие в рюкзачке за плечами, захотелось есть, но для этого, в воображении Димки, нужно было попасть к березкам.

Мальчишка подобрал большую, прямую палку на земле, и, не осознавая опасности, тронулся в путь. Над водой явно возвышались небольшие, сухие кочки, на которые он и стал наступать, предварительно обследуя их палкой. Довольно легко Димка добрался до острова, не намочив ног. Он не знал, что этот остров в народе прозвали «Грех», а прозвали его так потому, что как на грех было совсем непонятно: трудно до него добраться или нет. Были люди, которые легко проходили к березкам, не намочив ног. Причем, они утверждали, что дорожка на остров явно видна, и ошибиться невозможно. Таких людей было немного, и, не смотря на уважение, которое они вызывали, в деревне считали уверение в безопасности дороги через болото пустой болтовней. Ведь большинство других, пытавшихся пройти на остров, еле уносили оттуда ноги.

Один раз, еще во время Великой Отечественной войны, немцы пытались настигнуть местных жителей, скрывшихся на этом острове, но так и не смогли. На остров местных жителей отвел старичок Тимофей, имя которого до сих пор помнили в деревне.

Двое суток немцы кружили по болоту, но многие утонули, многие еле выбрались. Они так и не поняли, каким образом к этому самому острову смогли пройти и женщины, и старики, и дети.

Пытались обстреливать остров, но люди, спрятавшиеся на нем в низине, не пострадали. Так и ушли немцы, увлекаемые отступавшей армией, ни с чем.

Много всяких легенд рассказывали про этот остров. В одних он выступал заколдованным местом, опасным и пугающим. В других святым местом, доступным лишь чистым и добрым людям.

Говорили, что когда-то после революции в лесу, рядом с островом, расстреливали монахов из Преображенского монастыря, разрушенные стены которого возвышались в отдалении от деревни, на краю леса. После расстрелов кто-то видел монахов на этом острове, но они были больше похожи не на живых, а на призраков, снующих по острову и по воде.

Очень много всяких историй, страшилок или воспоминаний передавали из уст в уста, и постепенно остров стал местом, которого люди начали избегать. Очень редкие старики отваживались собирать ягоды и грибы в здешних местах, и после этих сборов часто приносили в деревню новые истории, еще больше подтверждающие необычность острова.

Димка ничего этого не знал. Побывав на острове однажды, он запомнил его как тихое, красивое и безлюдное место. В центре острова была низина, в одном конце которой зияло углубление – небольшая пещера. Там можно было спрятаться и от дождя, и от ветра. Причём, вода, скапливающаяся в низине во время дождя, стекала от пещеры в противоположную сторону, уходя в землю и питая болото.

Вот и сейчас избитый и обиженный Димка пошёл на этот остров. У него болело тело, и глаз припух сильно, но противно было даже не это. Димке было непонятно, почему соседский Сергей не давал ему прохода. За что взъелся? За что порочит память о брате?