Противостояние Предназначению - [26]

24 июля состоялась последняя битва за последнее свободное танство. Целый день звенели клинки, кричали люди, раня и убивая, и сами принимая раны или встречая свой конец на ратном поле, гулко ломались копья о басовито гудящие, как набатные колокола, щиты. Воздух полнился стрелами. Казалось, что это тучи стелятся так низко над землей. Рати сильного нордлингского тана Ульрифа сражались за свою исконную землю против правильных баталий чернодоспешных.

На самом острие черного атакующего клина рубился всадник в глухом рогатом шлеме, из-за которого только горели жадным огнем глаза. Воина не окружали многочисленные телохранители. Он бился практически в одиночку. Черная мантия вилась за его плечами, длинный полуторный меч с волнистым лезвием вздымался и падал, рубил и колол, каждым своим движеньем забирая чью-то жизнь. Щита у война не было, но почему-то, то ли благодаря необыкновенному, просто сказочному везенью, то ли из-за магии, ни одна стрела или дрот не коснулись его агатово-черной брони.

Битва кончилась разгромом дружины Ульрифа. Черные, на глазах у пленных, жгли прапорцы и штандарт, словно намереваясь лишний раз унизить проигравших, мол, взять их флаги не честь, а пустая глупость. Между костром и тесным кругом пленников на бешеном вороном жеребце гарцевал тот самый рыцарь в шлеме, увенчанном парой длинных острых рогов, едва не соединяющихся над темечком.

–Ульриф! – пробасил рыцарь из-под шлема, – согласен ли ты принести мне присягу?

Через толпу раненых и грязных дружинников пробрался сам Ульриф – высокий и статный мужчина, заплетающий русую бороду, как гномы, в две косы. Несмотря на изрубленный бахтерец и синяк на лице, он смотрелся действительно как правитель гордый, сломленный, но не покоренный.

–Никогда род Ульрифа не служил никому. Тем более черным ублюдкам, выкидышам…сами знаете какой твердыни. Защищайся, падаль рогатая! – неожиданно он выхватил гизарму из рук подошедшего конвойного и бросился на рыцаря, в спину обезоруженному солдату тут же ткнулся бронебойный арбалетный болт. Всадник не двинулся, если не считать сдерживание танцующего от боевого возбуждения коня, даже не вытащил меч, перевязь с которым носил почему-то за спиной, для защиты. Вдруг Ульриф ткнулся носом вниз, выронил гизарму, тяжело поднялся, дико вращая налившимися кровью глазами и с трудом дыша, словно на бегу получил в поддых. Его голова дважды дернулась влево-вправо, как будто сильный, но не зримый кулак нанес удары, и повалился на колени, задыхаясь и держась за что-то перед собой, как будто за невидимую руку, сдавившую горло. Рыцарь подъехал, поднял жеребца на дыбы и опустил копытом на согнутую спину тана. Тот был еще жив, когда всадник неторопливо спешился и взмахнул мечом, отделяя русобородую голову от туловища. Черный поддал отрубленной голове ногой, посылая ее точно в костер, и снова заговорил:

–Тут должен быть наследник этого остолопа. Ты да? Ты так же глуп, как и отец?

–Нет, господин, я признаю вас своим сеньором.

Круг дружинников зароптал, но по знаку черного рыцаря на них двинулся строй копейщиков, прикрываемый сзади лучниками. Многие пали, прочие подняли руки и преклонили колени, только после этого черный строй остановился.

Рыцарь осмотрел проткнутых копьями погибших, лично наступая латным сапогом на горло еще живых.

–Этих насадите на пики и поднимите. Остальных вздерните на ближайших деревьях. Только чтоб они умирали подольше.

***

-Так вот какой он стал, этот ворлок.

–Не факт, что это он, Шеар’Тон, – поправил Ариэль, но старший Инквизитор Исмен напустился на сотоварища:

–Ты ослеп, или блажь Лаэрдинна оказалась заразной? Посмотри, эти войны тебе никого не напоминают?

–Это солдаты Замка Теней, – сказала одна из женщин, – Так называемые, аватары, представляющие собой пойманные некромагическими чарами души, вселенные в особым образом подготовленные тела. Нет сомнений, это наш ворлок. Я полагаю, может начаться большая война. В Замке насчитывается еще как минимум две с половиной сотни тысяч бойцов, готовых выдвинуться в любой момент с помощь порталов.

–Нет, они не пойдут дальше. Пока. Ириодал предпочитает действовать наверняка. Пока что он ограничится этими землями, как они называются?

–Нордлинг, – подсказал гном.

–Да, спасибо, Яррим. Тем более, не стоит забывать, что войска Замка Теней скованы войной на дальних рубежах.

–Неизвестно, где основной удар: здесь или там. Не забывай, мы имеем дело с ключевым миром. Может статься, Светлых держат на дальнем рубеже, а ворлок пока наносит главный удар по ключевому миру.

–Пока это не важно. Я имею в виду, что эти двести пятьдесят тысяч в бой не вступят. Их, скорее всего, бросят на подмогу тому миллиону, что дерется на дальнем рубеже. Здесь же начнутся интриги и альянсы.

–Но, тем не менее, с этой войной надо что-то делать.

–Пока что это дело смертных. Пока что.

***

День 24 июля застал Мыша и Гора в дороге в двух переходах от относительно хорошо укрепленной столице тана Ульрифа.

–Мда, видал я и деревни побогаче. И как нордлинги такую дыру могут называть городом?

Столица Ульрифа, на взгляд южан, действительно была не ахти: три улицы приземистых бревенчатых срубов, улицы, вместо каменой кладки, просто утоптаны, обязательные для любого города стены – тисовые колья с заостренными концами, правда, в отличие от многих других посадов, частокол здесь держался в образцовом порядке. И в самом центре – резиденция тана – такой же сруб, но несколько повыше прочих и с тисовой крышей.