Я делаю вид, что глубоко задумываюсь, как бы погружаюсь в воспоминания. — Вот! Сегодня у нас какое число? 16 августа? Правильно. Завтра в Кабуле по приказу Тараки будет арестован министр обороны Абдул Кадыр. Был у меня в прошлом декабре такой странный сон. Давайте подождём до завтра и вы сами убедитесь.
Подождите всего один день, и убедитесь в точности моего прогноза…
— Борис, а почему новость именно из Афганистана? Это же какие-то дикие задворки цивилизации.
— Милая Мила, я и сам этого не знаю, просто про эту страну мне идёт много информации. Раз в неделю это минимум, я вижу сны именно про Афганистан.
— Милко, — к разговору подключается Живков старший, — я предложил Борису какое-то время пожить в Болгарии, чтобы исследовать с помощью доктора Лозанова этот его феномен…
— Мне, идея понравилась, — подхватываю я его слова. — Но мне всё-таки хотелось бы завершить некоторые свои дела.
— Наверное, ты прав! Это моя южная горячая кровь играет. Всё хочется быстрее… Нет в нас, в болгарах, нордической выдержки.
— Товарищ Живков, неделя, или две, или даже пара месяцев ничего не решат. Доктору Лозанову надо будет подготовиться к исследованиям, собрать коллектив, продумать и написать программу экспериментов. Согласовать её с вами или ещё с кем-то из руководства. Добиться выделения финансов.
Живков кивает, — на оргвопросы уйдёт никак не меньше месяца. Давай, ты сегодня у нас здесь переночуешь, а прямо с утра капитан Боянов в Обзор тебя отвезёт. Догуляешь свои каникулы, вернёшься домой, все свои дела закончишь, а мы пока официальное приглашение подготовим. От БКП, через Леонида Ильича. Я думаю, он не откажет в такой малости. Хотя тут могут заинтересоваться парни Андропова. Какую причину придумать, чтобы нам тебя захотеть?
— Лучше всего было бы сделать так, чтобы это КГБ само меня отправило с какой-то миссией в Болгарию. — Я усмехаюсь, — но это фантастика даже не научная. Придумайте что-нибудь.
— Не знаю, не знаю… может и не такая уж и фантастика. — Бормочет Живков себе под нос. — Ты в институте какую-нибудь общественную работу ведёшь?
— Комсорг группы и в комитете комсомола факультета работаю.
— Вот и прекрасно! Приедешь в порядке обмена. А сегодня ты составишь компанию одному старому и больному главе государства и его красавице принцессе.
…
Мы беседуем ещё целый час, придумывая, как нам побороть спецслужбы. Естественно, что я не упускаю случая поплавать в море. Всё-таки сидеть в ста метрах от кромки прибоя и не нырнуть — выше моих сил. Водичка в море прогрелась до +28 градусов. Людмила иногда составляет мне компанию. На удивление, она неплохо плавает.
Я едва угнался за худенькой женщиной. Это напомнило мне о существовавшей в эзотерических кругах версии её гибели. Любители Рерихов, Блаватской и прочей мистики почему-то не нравилась официальная версия смерти от инсульта. Этой компании всегда мерещились происки инопланетян.
В общем, я решаю рассказать Людмиле о других событиях, о которых Ванге не рассказывал:
— Людмила, можно к вам так обращаться? Как-то слова «товарищ министр» на пляже не очень уместны.
— Конечно, можно! — игриво восклицает член политбюро БКП. — Можно даже просто Мила, особенно на пляже.
— Мила, вы мне искренне симпатичны, поэтому хочется вас предостеречь. Ванга уже рассказывала о моём предсказании относительно вашей внезапной гибели?
— Нет, ничего такого она не говорила. Только сказала, что Союз распадётся, что папу арестуют, кажется, Чаушеску расстреляют. Честно говоря, мне бы не очень хотелось знать дату своей смерти… Может не надо?
— Мила, с этим делом всё не просто. Мне кажется, что это в старости не надо, а в вашем возрасте, с вашими возможностями и вашими грандиозными планами, вероятное событие знать нужно, тем более, в случае его проявления, пострадает дело вашей жизни. Очень велика вероятность, что 21 июля 1981 года в бассейне вашей резиденции в Бояне вы внезапно скончаетесь от инсульта. Инсульт — версия официальная. Она не подтверждается другими данными. Поэтому вам, наверное, было бы лучше поберечься в 1981 году. Найти женщину похожую на вас, сочинить какой-нибудь маршрут по Тибету или Гималаям, а сами спрячтесь в каком-нибудь монастыре инкогнито. Поживите годик. А потом продолжите великое дело — формирование «всесторонне развитого человека».
— Нет! Так делать нельзя! У меня много важных культурных программ, «Знамя мира», детские мероприятия. Как это всё будет без меня? Нет, нет и нет!
— Не могу с вами согласиться. Эти замечательные начинания держатся только на вас, на вашем энтузиазме. Подумайте сами, что лучше, перерыв на год и потом пусть трудное, но всё-таки продолжение, или полное забвение?
Людмила внезапно замолкает. Дальше до беседки мы идём молча. Горячий песок обжигает ступни, но мне неловко после таких выступлений, вдруг прыгать по песку.
— Борис, а ты не скажешь, что с моими детьми будет? — вдруг меняет тему мадам Живкова.
— В том же сне про вашу гибель было кратко и про ваших детей. Евгения будет успешным модельером, одним из лучших дизайнеров одежды, а вот Тодор займётся какими-то делишками, даже будет осуждён за соучастие в изнасиловании. Я преднамеренно сгущаю краски, чтобы воздействие было сильнее.
