Против правил - [57]

Кэтрин не могла на него злиться, когда он бледнел прямо на глазах, пытаясь двигаться. Нога все еще причиняла сильную боль, к тому же начала зудеть под гипсом, и оба этих неудобства облегчить было нечем. Поэтому Кэтрин не удивлялась, что Рул превратился в ворчуна: любой на его месте стал бы раздражительным. А для человека темперамента Рула он справлялся гораздо лучше, чем она ожидала.

Однако проявленное по отношению к Рулу понимание не приносило облегчения ногам Кэтрин, нывшим от постоянных пробежек по лестнице. Она недосыпала, недоедала, а сидела только либо в седле, либо когда кормила Рула. Уже через два дня она валилась с ног.

В одну из ночей Кэтрин уснула прямо подле Рула. Она помнила, как он ел, и что, когда с едой было покончено, поставила тарелку обратно на поднос и на минутку прикорнула у него на плече. Проснулась уже на рассвете, Рул постанывал от судороги в руке. Он обнимал ее всю ночь, полусидя во взбитых подушках. Рул с улыбкой поцеловал Кэт, но она видела, что ему неудобно и что он плохо спал, если вообще сомкнул глаза.

Утро выдалось беспокойным, одна проблема за другой. Кэтрин только-только вернулась, чтобы накормить Рула обедом, когда во двор въехал пикап, из которого вылез знакомый человек.

– Мистер Вернон, – тепло воскликнула Кэтрин, торопясь поздороваться со старым другом. За Верноном из машины показался еще один мужчина, и Кэтрин с любопытством изучала его несколько мгновений, прежде чем узнать. Это он был с Полом Верноном в тот день, когда они встретились у магазина, но припомнить имя Кэтрин не смогла.

Пол Вернон сам сгладил неловкость, махнув в сторону мужчины:

– Ты ведь помнишь Айру Морриса, да? Вы виделись примерно неделю назад.

– Да, конечно, – отозвалась Кэтрин и протянула гостю руку.

Руку Моррис пожал, но на Кэтрин при этом не смотрел. Глазами он так и шарил по сторонам, разглядывая конюшни и сараи, и, наконец, остановился на лошадях, мирно пасущихся в загонах.

– Много слышал об этом ранчо и ни одного плохого слова, – произнес Моррис. – Хорошие, крепкие, вымуштрованные лошади, лучшие квотеры в штате. Говорят, вы теперь и на бега лошадок выращиваете. Хотите вывести английских чистокровных? И как оно?

Еще пару дней назад Кэтрин не нашлась бы с ответом, но нужда заставила изучить многое из того, что касалось коневодства.

– В прошлом году продали жеребенка, в этом сезоне он всех обставил на скачках в Калифорнии.

– Слышал о нем, – заметил Айра Моррис. – Ирландский Риск, родился от Ирландской Бури и Бродяги. Ходят слухи, что от них есть еще один жеребенок. Как насчет продажи?

– Ни одна из лошадей, указанных в каталоге, не будет продана до начала торгов, – твердо ответила Кэтрин.

– Ладно, понимаю, – покладисто откликнулся Моррис. – Ничего, если я взгляну на жеребчика?

Кэтрин пожала плечами и улыбнулась:

– Я не против, только жеребенок не он, а она. Ее зовут Ирландочка, а Рул называет Хулиганка.

– Упрямая? – осведомился Пол Вернон.

Кэтрин улыбнулась еще шире и показала на изящного жеребенка, гарцующего по выгону.

– Хулиганка просто не такая, как все, – ответила она.

Они молча смотрели, как грациозно и легко, словно танцуя, лошадка бегает по траве. И только когда она поравнялась с другой лошадью, стали заметны рост и стать. Поскольку Ирландочка была столь изящна, поначалу в глаза не бросалось, насколько она сильна и высока, под гладкой шкурой переливались крепкие мускулы. Сторонний наблюдатель замечал сперва внешний блеск, энергично изогнутую шею и плавность шага. Потом, подобно озарению, приходило понимание того, что жеребенок – просто ураган, и тонкие ноги на самом деле все равно что сталь.

– Она не продается, – снова сказала Кэтрин. – По крайней мере, не в этом году. Рул решил оставить ее.

– Если не возражаете, я бы хотел переговорить с ним.

– К сожалению, не получится, – слегка отступила от правды Кэтрин. Ей не очень-то нравился Айра Моррис. Он казался холодным, расчетливым человеком. – С Рулом произошел несчастный случай в начале недели, и он не встает с постели, его нельзя беспокоить.

– Очень жаль это слышать, – немедленно откликнулся Вернон. – Что стряслось?

– Его лошадь оступилась и упала вместе с Рулом, придавив ему ногу.

– Перелом?

– Боюсь, что так. И сотрясение мозга, поэтому нам приходится держать его в тишине и покое.

– Какая жалость, особенно в свете скорых торгов.

– О, уж это-то он не пропустит, – заверила его Кэтрин. – Насколько я знаю Рула Джексона, он успеет встать на ноги. Надеюсь только, что удастся продержать его в кровати хотя бы до конца этой недели.

– Вот упрямый, да? – засмеялся Вернон.

– Как мул, – горячо поддержала Кэтрин.

Айра Моррис нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и Кэтрин поняла, что здоровье Джексона его не волнует. Этого человека занимали лишь лошади, и, насколько ей было известно, на продажу до начала торгов у них ничего не имелось. Рул уж точно в курсе, каких лошадей выставил на аукцион, но, поскольку каталоги еще не вышли из типографии, единственный способ узнать – спросить Рула, а она не собиралась этого делать.

Мистер Моррис еще раз оглядел ранчо.

– Еще кое-что, миссис Эш, – отрывисто бросил он. – Я приехал сюда потолковать о делах, а сейчас не пойму, с кем мне говорить. Кто всем заправляет, вы или Джексон?