Пространство и время - [54]
А Вовка подумал: «Мне больно, а ей хорошо…»
— Ну-ка что там у тебя? — Она развязала на ноге платок. — Боже ты мой, где это тебя так угораздило? — Люся не на шутку встревожилась, Вовке сразу стало легче: рана — это дело серьезное, солдатское.
— Понимаешь, мама, мы ходили по ягоды, Вова запнулся и упал. Он, наверное, много крови потерял… Я оказала ему первую медицинскую помощь.
— Так, так… — говорила Люся. Она налила в таз теплой воды, поставила таз рядом с Вовкой и начала осторожно промывать рану. Вовке было больно, но в то же время приятно. Ему нравилось — Люся была чужая и пусть будет чужой, нечего ей этой приятностью подкупать.
Да и не оттого было приятно, что руки у Люси нежные и ласковые, просто вода теплая. Вовка понял это, и сделалось совсем легко и приятно. Всегда вот Вовке казалось, что он настоящий солдат. А почему солдат? Потому что терпит и не поморщится. Бабушка, наверно, правду говорила, быть ему генералом.
— Ну вот, — облегченно вздохнула Люся, — промыли рану… — Она внимательно разглядывала Вовкину ногу. — Нет, ничего… все нормально, — сказала она. — Рана хоть и глубокая, но не до кости. Заживет… — Она взяла йод, намочила тампон и помазала вокруг раны. Йод попал на рану, и Вовка едва сдерживался, чтобы не зареветь. Слезы у него, правда, выступили на глазах, но это они сами, Вовка тут ни при чем.
Люся положила на рану марлевую плотную накладку, а потом начала перебинтовывать ногу. Как раз в это время в кабинет вошла бабушка.
— Ну, что ты тут еще наделал? — напустилась она на Вовку. Но Вовка совсем не испугался ее строгого и сердитого голоса, все уже было позади, рана промыта и нога перебинтована. Наоборот, он смотрел на бабушку смело и даже гордо. — Я вот тебе покажу без спросу по лесу шастать! Ведь он что, ведь он еще в «кукурузнике», когда из Тюмени летели, придумал… — Люся повернулась, и бабушка вдруг узнала в ней женщину, с которой столкнулась в доме Егора. — А-а… — протянула Валентиновна, — вон, оказывается, что… Ну, здравствуй!
— Здравствуйте, — спокойно сказала Люся.
— Подожди меня в коридоре. — Валентиновна выставила Вовку за дверь. Нина, Люсина дочь, вышла вместе с Вовкой. — Только чтоб никуда у меня! — наказала Валентиновна. — Сиди и жди. Слышишь у меня?
Вовка кивнул. Он сел рядом с Натой на стул, а Нина убежала на улицу.
— Я сбегала за твоей бабушкой, — сказала Ната. — Не страшно было? Не больно? — Они сидели на стульях напротив старушек и болтали ногами. Еще им обоим было почему-то смешно, когда они смотрели на старушек, и они смеялись весело, получалось даже хихиканье какое-то.
Старушки осуждающе-строго качали головами и говорили, что вот с такого возраста все и начинается…
О чем говорили Люся с Валентиновной, не было понятно, слышно только: бу-бу-бу или бу! бу! бу! Смешно, и ребята смеялись.
— Тетя Люся у нас самая лучшая на весь район, — сказала Ната. — Видишь, как здорово тебя вылечила!
— Чего лучшая? — спросил Вовка.
— Лечит лучше всех.
— Она плохая, — сказал Вовка.
— Да ты что! — рассмеялась Ната. — На ней, сказать, кто хочет жениться? — зашептала она заговорщически. — Начальник рейда…
— А мама плачет из-за нее.
— Знаешь, из-за чего взрослые плачут?
Тут открылась дверь, и из кабинета вышла Валентиновна.
— Так что ты это брось! — сказала Валентиновна на прощание; голос у нее был сердитым.
— А я здесь ни при чем, — ответила Люся.
Бабушка взяла Вовку за руку и почти сдернула со стула:
— Пошли! Носят тебя черти где не надо…
В магазине бабушка ругала Люсю на чем свет стоит; продавщица, уже сдружившаяся с Валентиновной, слушала ее молча, потом вздохнула:
— Не то говоришь, Валентиновна…
— Не то? — вскипела бабушка. — А ну-ка марш домой! — толкнула она Вовку. — Мать, наверно, уж вернулась с работы. И чтоб домой мне!..
Вовка шел по улице, и ему все хотелось, чтобы встречалось побольше людей. Нога у него была забинтована основательно, сразу видно, ранение серьезное. Хорошо бы еще голову перебинтовать. Больше всего на свете Вовке нравились перебинтованные головы. Медаль тоже хорошо, но перебинтованная голова лучше. Вот если идешь, у тебя медаль, нога и голова перебинтованы, и вдруг навстречу Кащей Бессмертный. Вовка даже зажмурился от удовольствия, представив, что будет с бедным Кащеем.
«Ага, — скажет Вовка, — попался? Видишь!» — и ткнет себе в грудь, а там у него медаль… нет, много-много медалей, целых десять штук.
«Ой-ой, — скажет Кащей и затрясется. — Не убивай меня, пожалей, у меня дома маленькие кащеята…»
«Вот так-то, — скажет ему Вовка. — Будешь знать, как на улице с героем встречаться. Ка-ак дам сейчас!»
«Ой-ой…» — заверещит Кащей.
Вовка засмеялся. «Да, — представил он, — сразу бы все увидели, какой я бесстрашный».
— Ты думал, я у тебя последняя дура!.. — Вовка вошел в сенки и остановился. Он еще никогда не слышал, чтобы у мамы был такой голос: злой, громкий, твердый. — Думал, со мной можно как с собакой: бросил кость — на, грызи, только отстань… А я человек, у меня гордость есть, у меня в ушах-то до сих пор стоит, как ты в любви мне раньше клялся… Какие слова говорил! Золотые горы — одни глаза бесстыжие остались. Ну что смотришь так? Неправду, может, говорю? Смотреть-то так ты научился, это я знаю, на Люську свою тоже, наверно, так смотрел, когда охмурял ее? Не морщись, не кислую капусту подаю — правду говорю! Ну, живешь с ней — а меня зачем звал? На кой черт нужна была? Посмеяться хотел, что ли?
Георгий Баженов издал уже несколько книг повестей, его рассказы неоднократно публиковались в центральной периодике.Издательство «Современник» знакомит читателя с новой книгой молодого писателя — «Хранители очага». Произведение представляет собой хронику жизни большой уральской семьи. Автор исследует сложные человеческие взаимоотношения в наиболее острые жизненные ситуации.
Повести Георгия Баженова — о самых сложных человеческих взаимоотношениях, которые принято называть семейными. Святость и крепость этих уз не подлежат сомнению, однако сколько драм и трагедий порой скрепляют они, тогда как должны приносить только счастье.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.