– Что ты думаешь о «Грезах»? Понравилось? – спросил он.
– Да. Центр конной терапии – это замечательно. Я под огромным впечатлением. Я измучила Адриану вопросами, так что она наверняка была рада от меня отделаться.
– Уверен, что это не так. – Он видел, как бабушка все больше смягчалась, подпадая под очарование Сесили. Как и он.
Они пошли к пастбищу с обильной зеленой травой, где паслось с десяток лошадей, и остановились, залюбовавшись ими.
– Представляю, как много для вас, мальчиков, значило жить здесь, в этой атмосфере, – вырвалось у Сесили. – Здесь особый воздух… особый дух. Похоже на то, как было в «Эсмеральде» при маме. Теперь я понимаю, почему бабушка так тебе дорога.
– Все исходит от бабушки. Для нее главное – лошади, они источник ее жизненной энергии. Она настояла, чтобы мы с братом приезжали сюда, подальше от вредоносной домашней обстановки. Она знала, какое полезное влияние на нас окажут лошади. – Алешандру потер небритую скулу. – Мы с Жуакином приехали сюда совершенно потерянными детьми, мы понятия не имели, что такое любовь. А бабушка дала нам это. Она стала единственным важным человеком в нашей жизни.
У Сесили глаза сделались прозрачно-радужными от навернувшихся слез.
– Иногда только это и необходимо, – призналась она. – Чтобы был один-единственный человек, который в тебя верит… который отдает свою безоговорочную любовь.
Santo Deus. Она разрывает ему душу.
– Да, – хрипло произнес Алешандру, – иногда этого достаточно. – И поцеловал Сесили в макушку. Еще немного – и его захлестнут чувства, которые никак нельзя допустить.
– А что ты думаешь… о нашем ребенке? – Сесили подняла на него лицо.
Вопрос застал его врасплох. Он на минуту задумался. Что он чувствует? Вначале это был шок, а затем он почувствовал что-то глубокое, щемящее, и это трудно описать.
Наконец он произнес:
– Я надеюсь, что смогу дать нашему ребенку все то, чего у меня не было… что мы с тобой сделаем его детство счастливым.
– Ты будешь хорошим отцом, Алешандру. Ведь у тебя есть печальный опыт. Ты знаешь, что важно для нашего ребенка, ты ведь жил здесь.
– Я точно знаю, – сказал он, заправив ей за ухо выбившийся завиток, – что мы сделаем это вместе. Если один ошибется, то другой его поправит.
– Да, – еле слышно ответила она. – Так и будет.
Он обнял ее за талию, они прошли к ограде и забрались на верхнюю перекладину.
– Хочешь взглянуть на подарок в честь помолвки?
– У нас была помолвка? – удивилась она.
– Официально не была. – Алешандру вынул из кармана яблоко и прищелкнул языком, привлекая внимание гнедого красавца-жеребца, который щипал траву неподалеку.
Конь поднял голову, увидел яблоко и поскакал к ним, подняв хвост.
– Это Сократ, – сказал Алешандру, когда жеребец потыкался мордой в кулак Алешандру, ища яблоко. – Я знаю, что он не Бахус, – а Бахуса я тебе верну, – но родословная Сократа почти такая же впечатляющая. Мы с бабушкой считаем, что он станет великолепным скакуном.
Сесили внимательно посмотрела на Алешандру, потом на красивого коня с белой звездочкой на лбу.
– Он твой, – произнес Алешандру.
Она не верила своим ушам.
– Ты вот так просто мне его отдаешь?
– Тебе нужна резервная лошадь. Не вижу лучшего способа закрепить связи между нашими двумя семьями. Это превосходный символический знак.
Сесили прикусила губу.
– А твоя бабушка не будет против?
– Не будет. – Алешандру отдал Сесили яблоко.
Теперь Сократ ткнулся носом в ее руку и, получив яблоко, схрумкал в два укуса.
– Почему именно Сократ? – спросила она.
– Я разбираюсь в футболе, а у Сократа несомненные способности бразильского полузащитника.
Сесили улыбнулась, слезла с ограды, встала на цыпочки и поцеловала Алешандру.
* * *
Сесили никак не могла справиться с волнением, поднимаясь по лестнице в свои комнаты с видом на озеро.
Алешандру пробормотал, что ему надо поработать, и уселся в гостиной перед компьютером. Сесили приняла душ и надела полупрозрачную голубую ночную рубашку. Мысли вертелись вокруг подарка, который она только что получила от него.
Он постоянно делает такое, от чего у нее тает душа. А прошлая ночь? Сесили была уверена, что он питает к ней и другие чувства… помимо добрых. Вполне вероятно, что она видит то, что хочет видеть.
Но как же много для нее стал значить Алешандру! И как это опасно. Сейчас он – единственная опора в хаосе ее жизни. Ноги сами повели ее в гостиную, где он работал.
«К черту последствия».
Она тихонько подошла к дивану, встала у Алешандру сзади и провела руками по тугим мышцам спины. От него исходило тепло, особое, мужское, и проникало ей в кончики пальцев сквозь футболку. Пульс у нее запрыгал.
Сесили прижалась губами к его затылку.
Он вздрогнул.
– Сесили…
Она осыпала поцелуями горячую соленую кожу.
– Ты уверен, что хочешь и дальше работать?
– Мне необходимо закончить этот отчет…
Сесили опустила руку к его паху.
Неожиданно он опрокинул ее через плечо, и не успела она опомниться, как понес ее в спальню, и она очутилась на кровати. Он успевал одновременно целовать ее, жарко и жадно, и стягивать с себя джинсы и футболку.
– Ты убиваешь меня, – бормотал он, пожирая ее взглядом.
Он поднял ей ночную рубашку и рывком снял. Такого Алешандру она не знала… одержимого, неистового.
