Просто совершенство - [2]

На порог нижней гостиной Клодия ступила в состоянии ничем не оправданного негодования. Да как он посмел явиться сюда и нарушить ее покой в ее же собственном доме, – не важно, с какой целью?!

Клодия мельком взглянула на визитку, которую по-прежнему держала в руке.

– Маркиз Аттингсборо? – произнесла она тем же голосом, которым не далее как сегодня днем выговаривала Поле Герн. Ее тон недвусмысленно свидетельствовал о том, что пышность титула ее отнюдь не впечатлила.

– К вашим услугам, мэм. Мисс Мартин, если не ошибаюсь?

Гость, стоящий в противоположном конце комнаты, у окна, отвесил галантный поклон.

Клодия вскипела. Разумеется, одного беглого взгляда недостаточно, чтобы составить хоть сколько-нибудь полное представление о характере визитера, каким бы он ни был, но даже если у него имелся какой-либо изъян во внешности, одежде или манерах, в глаза таковой не бросался. Маркиз был рослым, широким в плечах и груди и стройным в талии и бедрах, его ноги – длинными и мускулистыми, волосы – темными, густыми и блестящими, лицо – привлекательным, глаза и губы – смешливыми. В безупречно элегантной одежде гостя не было ни тени броской вычурности. Одни его ботфорты наверняка стоили целое состояние, и Клодия не сомневалась: если бы она остановилась прямо перед ними и взглянула вниз, то увидела бы в начищенной до блеска коже собственное лицо, а заодно и сбившуюся, небрежную прическу и обвисший воротничок.

Желание потрогать уголки воротника и убедиться в том, что он в самом деле обвис, было таким острым, что Клодия поспешно сцепила руки на уровне талии. Визитку гостя она успела удержать двумя пальцами.

– Чем обязана, сэр? – осведомилась она, намеренно не называя его «милордом» – по ее мнению, это слово звучало слишком нелепо и манерно.

Он улыбнулся, доказав, что предела совершенству нет: вдобавок ко всем достоинствам и зубы у него оказались отменными. Клодии пришлось мысленно взять себя в руки, чтобы устоять перед обаянием маркиза – несомненно, его главным козырем.

– Я привез письмо, мэм, – объяснил он, – от леди Уитлиф.

Из внутреннего кармана сюртука он извлек запечатанное письмо.

– От Сюзанны? – Клодия шагнула к нему.

Сюзанна Осборн преподавала в школе, пока в минувшем году не вышла замуж за виконта Уитлифа. Клодия искренне радовалась тому, что Сюзанне повезло найти не только блестящую партию, но и настоящую любовь, и вместе с тем до сих пор горевала о том, что лишилась близкой подруги, коллеги и опытной учительницы. За четыре года она потеряла трех таких подруг, всех по одной и той же причине. После таких событий было немудрено впасть в эгоистичное уныние.

– Когда она узнала, что я еду в Бат, провести несколько дней с матушкой и отцом, отдыхающими на водах, – продолжал маркиз, – то попросила меня заглянуть сюда и засвидетельствовать вам свое почтение. И дала мне это письмо – вероятно, в доказательство, что я не самозванец.

Весело блеснув глазами, он прошелся по комнате и вложил письмо в руку Клодии. И она увидела, что его глаза, которые вполне могли иметь какой-нибудь грязноватый оттенок, на самом деле чистые, голубые, почти как небо в разгар лета.

Сюзанна попросила его зайти и засвидетельствовать почтение? Но зачем?

– Уитлиф – кузен моей родственницы, – объяснил маркиз. – Иными словами, почти что мой родственник. Семейные узы – сложный и запутанный предмет. Лорен Батлер, виконтесса Рейвенсберг, приходится мне кузиной потому, что ее мать замужем за зятем моей тетушки. Мы знакомы с самого детства. А Уитлиф – двоюродный брат Лорен. Поэтому родственные притязания Уитлифа и его супруги вполне оправданны.

Если он маркиз, вдруг с сомнением задумалась Клодия, и его родители еще живы, кто же тогда его отец? Но гость прибыл по просьбе Сюзанны – стало быть, ей, Клодии, надлежит встретить его не просто ледяной учтивостью.

– Спасибо, что доставили письмо лично, – произнесла она. – Я очень признательна вам, сэр. Позвольте предложить вам чашку чая.

Она надеялась, что маркиз откажется.

– Не стану доставлять вам хлопот, мэм! – Он вновь улыбнулся. – Насколько я понимаю, через два дня вы отбываете в Лондон?

Значит, Сюзанна рассказала ему и об этом. Мистер Хэтчард, лондонский поверенный Клодии, подыскал место для двух выпускниц, которые бесплатно прошли курс обучения в школе, но, как обычно, уклонился от вопросов о возможных работодателях, несмотря на то что в последнем письме Клодия расспрашивала о них без обиняков. Об интересах девочек, за обучение которых в школе платили родные, было кому позаботиться. А Клодия сама назначила себя опекуншей остальных и никуда не отпускала подопечных, не выяснив прежде, где им придется служить, особенно если будущие работодатели не внушали доверия.

По совету Элинор Клодия решила съездить в Лондон вместе с Флорой Бейнз и Эдной Вуд, разузнать, где им предстоит служить гувернантками, и если условия работы окажутся неудовлетворительными, увезти обеих обратно. До конца учебного года еще оставалось несколько недель, но Элинор заверила подругу, что охотно возглавит школу во время ее отсутствия, которое все равно не продлится более недели или десяти дней. И Клодия согласилась на поездку – отчасти для того, чтобы еще раз побеседовать с мистером Хэтчардом лично.