Просто скажи «да» - [4]

Эндрю обернулся с застывшим лицом и, прислонившись спиной к стене, скрестил на груди руки. Он лучше провалится сквозь землю, чем снова спросит, зачем она сюда пожаловала.

С напряженным лицом Мей сделала шаг в его сторону и безотчетным движением потрогала поднятые им плоскогубцы. Затем расправила плечи и взглянула на него.

Таких глаз, как у нее, он ни у кого не видел. И именно эти глаза начисто лишили его некогда рассудка. Серые, спокойные и внимательные, с такими длинными и густыми ресницами, что они казались ненастоящими. Такие глаза и губят мужчин.

Презирая себя за то, как по-прежнему легко она способна вывести его из равновесия, Эндрю покрепче стиснул зубы. Он ни за что не заговорит первым. Ни за что!

Мей в упор смотрела на него, словно олень, ослепленный фарами встречной машины. Эндрю охватило странное ощущение. Что-то стряслось. Что-то определенно стряслось.

Судорожно сглотнув, она стиснула руки. Морщинки, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта, выдавали крайнее волнение, а жилка на шее снова пульсировала в невероятном ритме. Вздернув подбородок, Мей произнесла звенящим от напряжения голосом:

— Я решила, что ты должен это знать: я на четвертом месяце беременности.

У Эндрю возникло ощущение, что его внезапно ударили по затылку мешком с песком. Беременна? Он тупо смотрел на Мей. Нет, должно быть, он ослышался. Но тревога, написанная в ее взгляде, свидетельствовала о том, что именно это она и сказала.

Придя в себя от потрясения, Эндрю почувствовал, как гулко забилось сердце. Беременна? Но он всегда был предельно осторожен!

Эндрю замер. Он ни на секунду не усомнился в том, что она говорит правду, или в том, что ребенок его. Несмотря ни на что, Мей Поллард имела свои принципы. Она могла недоговаривать, уходить от ответа, но никогда не лгала. Гордость не позволяла ей этого.

Явно смущенная его молчанием, Мей подошла к окну и остановилась рядом с Эндрю. Теперь стало заметно, что она дрожит. Эндрю прикрыл глаза, аромат ее духов вызвал в теле привычную реакцию. Только этого и не хватало, чтобы добить поверженного мужчину!

Взяв наконец себя в руки, он повернулся, чтобы видеть ее. Мей стояла неподвижно, но по напряженному профилю, по дерзко вскинутому подбородку он понял, что она держится исключительно на нервах.

Зло прищурившись, Эндрю смотрел на нее и ждал. Четыре месяца! И только сейчас она соизволила сказать ему об этом! Второй раз за это утро ему захотелось придушить ее.

Не отрывая взгляда от окна, Мей наконец произнесла:

— Как ты понимаешь, беременность прерывать я не собираюсь. — Она помедлила, затем бросила на него взгляд, в котором мелькнул вызов. — Случившееся стало для меня неожиданностью, но ребенка я сохраню.

Последовало тягостное молчание. Снова не дождавшись ответа, Мей, глубоко вздохнув, продолжила:

— Понимаю, ты ошарашен. Тебе нужно время, чтобы все это переварить, но я хочу, чтобы ты знал: я готова нести всю ответственность.

Злость вспыхнула в Эндрю с новой силой.

— Если так, то почему ты здесь? — холодно спросил он.

Переступив с ноги на ногу, она бросила на него быстрый, нервный взгляд и снова отвернулась к окну, закрыв глаза и стиснув руки, словно призывая на помощь все свои внутренние силы. Наконец, с трудом разжав губы, Мей проговорила:

— Этот ребенок не только мой, но и твой… — Она набрала в легкие побольше воздуха. — И если ты решишь играть активную роль в его жизни, я возражать не буду. Оставляя в стороне наши неудавшиеся отношения, я думаю, что из тебя получится прекрасный отец, и надеюсь, что ты не откажешься участвовать в воспитании ребенка только из-за меня.

Прекрасный отец? Эндрю вдруг показалось, что компрессор опять заработал, только на этот раз у него в груди. Несколько месяцев назад она брезгливо стряхнула его, словно лягушку, прыгнувшую на рукав, а теперь считает, что он будет прекрасным отцом? Четыре проклятых месяца она молчала, и наконец решила сообщить ему!

Четыре месяца? Эндрю резко выпрямился и уставился на нее. Значит, она уже подозревала, что беременна, когда вышвырнула его. Проклятье! Она держала это при себе целых четыре месяца!

Эндрю зашагал из конца в конец кухни, пытаясь справиться с бурей охвативших его чувств. Однако здравый смысл подсказывал, что нужно успокоиться, иначе злость на Мей заведет его неведомо куда. Заставив себя остановиться, он расправил плечи и повернулся к ней. Мей смотрела на него, встревоженные глаза, казалось, заполонили все лицо. Солнечный свет, падавший в окно, создавал вокруг нее золотистую ауру.

— Сложив два и два, можно догадаться, что ты знала о беременности, когда порвала со мной, — четко и размеренно произнес Эндрю.

Некоторое время она выдерживала его взгляд, потом снова отвернулась к окну.

— Я думала, что это возможно, но не была абсолютно уверена, — после напряженной паузы сдержанно произнесла Мей.

Подобная выдержка заставила кровь закипеть в жилах Эндрю. Прошло не меньше минуты, прежде чем он решился заговорить.

— Ну а теперь что подвигло тебя на откровенность?

— Поначалу были некоторые проблемы. Мой врач опасался, что в первые месяцы может случиться выкидыш. — Она повернулась и посмотрела на него. — Я хотела удостовериться, что все будет в порядке, прежде чем сообщать тебе.