Просто неотразим - [99]

– Откровенен? Ты бываешь откровенным, только когда тебе что-то нужно. А все остальное время ты врешь мне.

– Когда я тебе врал?

– Хотя бы насчет адвоката, – напомнила Джорджина.

– Это не было ложью, это было умолчанием.

– Это была ложь, и сегодня ты снова соврал мне.

– Когда?

– В церкви. Ты сказал, что Вирджил переболел, что он уже не переживает из-за прошлых событий. Но ты отлично знал, что это не так.

Джон мрачно уставился на нее.

– Что он тебе сказал?

– Что ты никогда не предпочтешь меня команде. Что он имел в виду? – спросила Джорджина.

– Ты хочешь знать правду?

– Естественно.

– Ладно. Он пригрозил продать меня в другую хоккейную команду, если я буду продолжать отношения с тобой. Но это не имеет значения. Забудь о Вирджиле. Он бесится из-за того, что я получил то, чего ему не досталось.

Джорджина прижалась спиной к стене.

– То есть меня?

– Да.

– Так вот что я значу для тебя? – Она с упреком посмотрела на него.

Джон еле слышно чертыхнулся и провел руками по волосам.

– Если ты думаешь, что я пришел сюда за сексом, ты ошибаешься.

Джорджина выразительно посмотрела на его ширинку.

– Разве?

От гнева Джон стиснул зубы. Он даже покраснел от злости.

– Не пачкай то, что я чувствую к тебе. Я хочу тебя, Джорджина. Тебе достаточно войти в комнату, и у меня тут же возникает желание. Я хочу целовать тебя, прикасаться к тебе, заниматься с тобой любовью. Это нормальная физиологическая реакция, и я не собираюсь извиняться за нее.

– А утром ты уйдешь, и я опять останусь одна.

– Глупости.

– Это случилось уже дважды.

– В прошлый раз ты сама убежала от меня.

Джорджина покачала головой:

– Не важно, кто и когда убежал. Все равно конец один и тот же. Ты не собираешься сознательно причинять мне боль, но все равно ранишь.

– Я действительно не хочу причинять тебе боль. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Я откровенен с тобой. Если и ты будешь откровенна, то признаешься, что тоже хочешь меня.

– Нет.

У Джона на щеках заиграли желваки.

– Ненавижу это слово, – процедил он.

– Сожалею, но между нами слишком много такого, что требует именно этого ответа.

– Ты все еще пытаешься наказать меня за то, что произошло семь лет назад? Или это просто предлог? – Он навис над ней, опершись руками о стену. – Чего ты боишься?

– Уж конечно, не тебя.

Джон взял ее за подбородок.

– Врешь. Ты боишься, что папочка не будет любить тебя.

У Джорджины перехватило дыхание.

– Это жестоко.

– Возможно, но это правда. – Джон провел пальцем по ее плотно сжатым губам. – Ты боишься протянуть руку и взять то, что хочешь. А я не боюсь. Я знаю, чего я хочу. – Он взял ее руку и приложил к своей груди. – Ты все еще стараешься быть хорошей девочкой, чтобы папочка заметил тебя? А ну-ка, проверим, – прошептал он, передвинул ее руку вниз и прижал к набухшему члену. – Я заметил.

– Прекрати, – проговорила Джорджина и разрыдалась. Она ненавидит его. Она любит его. Она хочет, чтобы он ушел, и одновременно безумно желает, чтобы он остался. Он жесток и безжалостен, но он прав. Она боится, что он дотронется до нее, и при этом ее охватывает ужас при мысли, что он не сделает этого. Она действительно боится взять то, что хочет, боится, что из-за Джона она станет несчастной. А ведь она уже и так несчастна. И ей не выиграть эту битву. Джон для нее как наркотик, и она уже попала в зависимость от него.

– Не надо так со мной.

Джон вытер слезы с ее щек.

– Я хочу тебя, и я не боюсь дать волю своей ненасытности.

Джорджина понимала, что ей нужно отсечь себя от Джона, вернуть себя в нормальное состояние. Отказаться от горячих поцелуев, прикосновении, страстных взглядов. Ей нужно пройти через все это.

– Ты просто хочешь часть того…

Джон покачал головой и улыбнулся:

– Мне не нужна часть. Я хочу все.

Глава 19

– Мне нужно твое сердце, твои мысли, твое тело. – Джон наклонился и слегка коснулся губами ее губ. – Я хочу всю тебя – навсегда, – шепотом добавил он и обнял ее за талию.

Руки Джорджины уперлись ему в грудь, как будто она хотела оттолкнуть его. Но вместо этого она приоткрыла ему свои мягкие губы, и Джона охватила такая радость победы, что он едва устоял на ногах. Теперь он владеет ее душой и телом.

Джон оторвал Джорджину от пола и стал жадно целовать. Поцелуй превратился в жаркую схватку губ и языков, которая наполняла их наслаждением. Поставив ее на пол, Джон расстегнул молнию у нее на спине и спустил платье вниз, затем, стянув бретельки комбинации и бюстгалтера, сдвинул одежду к талии. Его взору открылась полная грудь Джорджины. Он немного отстранился, чтобы оглядеть то, что сулило ему райское блаженство, а потом, прижав ее руки к бокам, наклонился и лизнул языком торчащий сосок. Джорджина застонала и выгнулась ему навстречу. Он взял сосок в рот. Джорджина попыталась высвободить руки, но он крепко держал ее.

– Джон, – прошептала она, – мне хочется обнять тебя.

Он выпустил ее руки из плена и принялся за другой сосок. Он был готов. Он готов уже несколько месяцев. Ноющая боль в паху подталкивала его к тому, чтобы содрать с Джорджины одежду, прижать ее к стене и глубоко-глубоко ворваться в ее горячее влажное лоно. Немедленно.

Джорджина освободила руки от бретелек. Пока она вытаскивала рубашку из его брюк, Джон неотрывно смотрел в ее затуманенные страстью глаза. Он с трудом сдерживался, ему едва удавалось противостоять своему желанию разложить ее на полу тут же, у входной двери. Не в силах больше ждать, он схватил ее за руку и потащил в глубь дома.