Просто неотразим - [21]

– У тебя нежная кожа, потрясные ноги и отпадная попка, – сказал он, рывком придвигая ее к себе и прижимаясь к ней пахом.

Его тут же окатила волна жара, и он понял, что нужно соблюдать осторожность, потому что еще чуть-чуть – и овладеет Джорджиной.

Она внимательно посмотрела на него.

– Ты смеешься надо мной?

Джон открыто встретил ее взгляд.

– Нет, – ответил он, Выискивая на ее лице отблески своего желания и не находя их. – Я бы никогда не стал смеяться над полураздетой женщиной.

– И я не кажусь тебе толстой?

– Не люблю костлявых, – сообщил он и стал водить ладонями по внутренней поверхности ее бедер.

Его действия привели к тому, что сначала в ее глазах появилась искорка интереса, а потом зажегся огонь желания.

Джорджина же вглядывалась в его лицо в поисках признаков того, что он обманывает ее. С подросткового возраста она вела непрерывную борьбу с лишним весом и перепробовала бесконечное количество диет.

Взяв его лицо в ладони, Джорджина поцеловала его. Не тем идеальным поцелуем опытной женщины, который она применила вначале, а дразнящим и искушающим. Ей хотелось показать Джону, как много его слова значат для девочки, которая всегда считала себя толстой. Она дала волю своим чувствам и позволила себе раствориться в горячем головокружительном желании. Руки Джона гладили, ласкали, мяли ее и заставляли ее тело трепетать от макушки до кончиков пальцев. Джорджина почувствовала, что Джон развязывает шелковый пояс халата. В следующую секунду она ощутила на ребрах его горячие ладони. Когда он приподнял ее тяжелые груди, Джорджину сотрясла дрожь. Впервые в жизни она не воспринимала мужское прикосновение к груди как нападение. От восторга и удивления Джорджина резко выдохнула, и ее дыхание смешалось с дыханием Джона.

Джон отстранился и заглянул ей в глаза. Он улыбнулся, как будто увидел нечто, что порадовало его, а затем сбросил халат с ее плеч.

Джорджина опустила руки, и черный щелк стек вниз. Прежде чем она догадалась о его намерениях, Джон расстегнул ей бюстгальтер. Потрясенная его ловкостью, она поспешно прижала руки к груди, чтобы удержать бюстгальтер на месте.

– Она большая, – ляпнула Джорджина, и тут же ей захотелось провалиться сквозь землю от стыда за то, что она говорит такие очевидные и глупые вещи.

– Да и я не маленький, – лукаво усмехнувшись, предупредил ее Джон.

Джорджина издала нервный смешок, и одна бретелька свалилась с ее плеча.

– Ты собираешься сидеть здесь всю ночь? – осведомился Джон, просовывая руки под зеленое кружево.

От его нежного прикосновения у нее по телу пробежали мурашки. Ей нравилось то, что он говорит, и то, какие эмоции это в ней вызывает, и ей совсем не хотелось, чтобы он останавливался. Он и сам ей нравился, и ей хотелось, чтобы и она нравилась ему. Несколько мгновений она смотрела ему в глаза, а потом опустила руки. Бюстгальтер упал на колени, и Джорджина затаила дыхание в ожидании какого-нибудь непристойного комментария насчет ее груди, хотя в душе у нее теплилась надежда, что замечания не последует.

– Господи, Джорджи! – выдохнул Джон. – Ты говорила, что она большая. Но ты не предупредила, что она само совершенство.

Он взял обе груди в ладони и поцеловал Джорджину в губы долгим настойчивым поцелуем. Потом стал водить большими пальцами по соскам – вверх и вниз, вправо и влево. Никто никогда не ласкал ее вот так. Нежные прикосновения Джона заставляли ее чувствовать себя чем-то изящным и хрупким. Он не дергал ее за соски, не выкручивал их и не щипал. Он не лапал ее грубыми руками, ожидая, что она будет получать от этого удовольствие.

Желание, признательность, любовь – все это разлилось по ее венам и сконцентрировалось в сердце. Целуя Джона, Джорджина стиснула его коленями и стала подтаскивать к себе, пока пахом не почувствовала его набухший член. На мгновение она оторвалась от его губ, чтобы снять с него футболку. Темные курчавые волоски покрывали его мускулистую грудь, широкой полосой спускались к животу и исчезали за ремнем джинсов. Отшвырнув в сторону футболку, Джорджина провела руками по его груди и животу. Кожа Джона была горячей, волоски приятно щекотали ладони. Она ощущала мощное биение его сердца и слышала его учащенное дыхание.

Джон со стоном прошептал ее имя, прежде чем снова завладеть ее губами. Каждый раз, когда ее соски касались его груди, Джорджину пронзала сладкая боль. На каждое прикосновение Джона ее тело отзывалось новым всплеском страсти, которой она от себя не ожидала. Казалось, будто всю жизнь ее тело знало, что должен появиться Джон, и ожидало его. Джорджина погладила его по спине, опустила руки на талию и добралась до ремня. Джон судорожно выдохнул, когда она потянула на себя пряжку, чтобы вынуть штырь из дырочки, и схватил ее за запястья. Оборвав поцелуй, он отступил на шаг и устремил на нее тяжелый взгляд. Между бровей у него появилась складка. Даже сквозь загар было видно, как запылали его щеки. Он напоминал изголодавшегося человека, который совсем не рад тому, что ему предлагают его любимое лакомство. По его виду можно было предположить, что он намерен отказаться.

– А-а, к черту все это, – наконец проговорил он и потянулся к ее трусикам. – Я все равно уже мертв.