Просто не забывай дышать - [60]

Она выразилась вопросом, но на самом деле она имела в виду это: я вижу, что вы с сестрами сплетничаете, или что-то подобное?

Кэрри встает, одергивая блузку, и говорит:

— У нас есть все, чтобы позаботиться о ней, мама. Тебе не надо волноваться об этом.

— Что ж, — говорит мама, выглядя немного растерянно. — Я рада, что хоть некоторые из вас ладят. Думаешь, сможешь присоединиться к нам сегодня за ужином, Алекс? Ваша сестра Джулия и ее ужасный парень не будут в городе до завтрашнего вечера, так что нас будет всего шестеро. Не могу представить, почему они не ночуют здесь, у нас достаточно места.

Кэрри награждает ее ровным взглядом.

— Он ее муж, мама.

Моя мама быстро и неискренне улыбается, словно если бы отказывала Кэрри и говорит:

— Всегда можно надеяться.

Кэрри отвечает, фыркнув.

— Ты права, мама. Не понимаю, почему они не хотят оставаться здесь с нами.

Она напрягается и властно смотрит на Кэрри.

— Ты грубая. Если будешь продолжать говорить со мной в подобном тоне, я просто пойду вниз. Возможно, Саре нужна компания.

Джессика закатывает глаза и говорит.

— Как будто это произойдет. Удачи с ней, мама.

Мама уходит раздраженная.

Кэрри делает глубокий вдох, словно избавляясь от чего-то, после того как мама уходит. Затем она поворачивается к Джессике и говорит:

— Ладно, рассказывай. Что происходит между тобой и Сарой? Вы двое, как правило, не разлей вода.

Джессика хмурится.

— Она биполярная, я думаю. Или шизофреник. Постоянно носит черное как готка. И… Боже, я ненавижу ее! Она поцеловала Марка Уилсона, зная, что я хочу с ним погулять. Я слышала, она дала ему полапать себя. В школе! Я могла убить ее.

Челюсть Кэрри отвисла.

— Когда это случилось?

— Как только началась учеба.

— Ничего себе. Бьюсь об заклад, довольно напряженно с вами двумя, готовыми перегрызть друг другу глотки.

— Это не моя вина.

— Ну, чтобы не происходило между тобой и Сарой, ты ничего не можешь рассказать про Алекс и Дилана. Поняла? Это важно.

Джессика поворачивается ко мне.

— Ты любишь его? Дилана?

Я киваю.

— Конечно. Я… всегда любила.

Она выглядит серьезной.

— Тогда я сделаю все, чем смогу помочь. Это не так уж много, но я обещаю.

Я улыбаюсь ей и говорю:

— Спасибо.

* * *

— Так что дальше? — спрашиваю я.

Бен Кросс, мой адвокат, говорит:

— Что ж, идем туда. Окружной прокурор скажет судье, что они снимают обвинения и по какому поводу. Затем судья закроет дело.

— И это конец? Я получаю свои деньги от залога, и мы закончили?

— Возможно, займет пару дней, чтобы вернуть деньги.

— И больше никаких ограничений на поездки?

— Никаких, Дилан. Слушай… одно дело для них, обвинять тебя в нападении, когда не было свидетелей в сексуальном нападении на Алекс. Но после этого? Прокурор точно знает, что будет с ним, если он будет продолжать обвинять раненого ветерана, который остановил изнасилование, когда полиция дала насильнику уйти. В смысле, серьезно. Это самый плохой случай халатности, который я когда-либо видел. Они смотрели на твой внешний вид, сердитое лицо, шрамы и смотрели на Рэнди Брюера, избалованного богатого парня, и они дошли до абсолютно неверного заключения.

Я качаю головой.

— Хорошо. Меня это все не волнует. Я просто хочу убедиться, что могу свободно путешествовать, и что Алекс в безопасности. Остальное не важно.

Бен кивает.

— Как бы там ни было, Дилан… какими бы ужасными не были обстоятельства, я рад, что они поймали парня.

Слушание разрядило напряжение и заняло всего пятнадцать минут. К сожалению, похоже, что мой залог вернут через пару дней. Мои сбережения. Какая разница. У меня есть куда пойти и люди, с которыми можно увидеться. Если нужно время, чтобы заиметь счет с новенькой Visa, я получу ее по почте в любом случае.

Глава 15

Это обо мне (Алекс)

Когда будильник звенит в 5:45, я быстро переворачиваюсь в кровати и выключаю его. Я не хочу тревожить остальную часть моей семьи. Если повезет, я вернусь до того, как кто-то еще проснется.

Я проскальзываю в спортивный костюм, одевая его на серую армейскую футболку Дилана, которая висит на мне как шатер. Я присвоила ее у него пару недель назад. Иметь что-то его здесь — комфортно. Затем я завязываю шнурки на кроссовках, убираю волосы в конский хвост и медленно спускаюсь по пяти лестничным пролетам к входной двери, отчаянно пытаясь никого не разбудить.

Снаружи темно и тихо, но не настолько холодно, как я привыкла. Сначала когда я начинаю бежать по темной улице, я чувствую страх. Я привыкла бегать в темноте с Диланом. Я не осознавала до этого момента, сколько безопасности мне это давало. Безопасность бега в городском парке до восхода солнца. Безопасность ощущения свободы, но не боязнь случайного грабителя, насильника или другой опасности в темноте.

Я встаю на асфальт перед нашим домом, размышляя о том, что никогда не ощущала подобного страха. Ирония была в том, что на меня напал не незнакомец. А кто-то, кого я знала со средней школы. Об этом говорит статистика. Человек, насилующий женщину, скорее, всего всегда был тем, кого она знала.

Но реальность далека от статистики. Реальность запутанная, пугающая. Быть настолько пьяной, ощущая себя больной, когда кто-то удерживает тебя, пока его руки лезут под твою футболку. Чувствовать горячее, нежелательное дыхание на своей шее. Запах алкоголя в его дыхании, когда он говорит: — Ты знаешь, что хочешь этого, почему тогда борешься?