Просто металл - [28]

Серков обиженно надулся.

Когда же Карташев и Прохоров ни с чем вернулись с рыбалки, Генка вволю поиздевался над Виктором, который жил в одной с ним комнате.

— Что же ты не покажешь, Витя, — изощрялся Воронцов, — какая рыбина у тебя с крючка сорвалась? Это не по правилам! В клубе на неделю вперед сеансы отменили. Говорят, что хватит теперь с нас ваших рыболовных рассказов, а ты молчишь. Сознательно культмассовую работу срываешь?

Прохоров отмалчивался, раздевался, а Генка не унимался.

— Чудаки вы со стариком все-таки. В озерке — чем не уха? Рыбы навалом, бульону, сколько хочешь. Зелень всякая плавает. Перцу бы да соли подсыпали немного да и черпали бы себе ведерком. Холодноватая, правда, зато свежая.

Но Виктор, добравшись, наконец, до подушки, сразу же заснул, так и не удостоив Воронцова ответом. Острословие Генкино утратило в связи с этим всякий интерес; и в общежитии воцарилась тишина.

Только через день выяснилось, о каком улове помышлял Карташев, приглашая Виктора Прохорова на рыбалку. Ночная смена на шестом приборе закончилась. Рабочие толпились у колоды, где священнодействовала съемщица. Светлой струйкой стекал с чашечки весов в специальную банку-контейнер золотой песок, тяжело переваливались в нее «таракашки» — маленькие, обкатанные водой и временем самородки. Девушка-стрелок приисковой охраны, что сопровождала съемщицу, строго выговаривала горнякам:

— Опять у вас ограждение не в порядке. Руку вон просунь в колоду — и черпай золото пригоршью.

Генка смеялся:

— А что с ней делать, с пригоршней этой? Если бы это: семечки были, — другое дело. Или, скажем, готовые клипсы, чтоб тебе подарить.

Лешка Важнов подхихикнул:

— Точно. Теперь за эти семечки очень просто и вышку получить можно.

Девушка веселого настроения горняков не поддержала.

— Находятся, однако, ворюги, — все так же строго заметила она. — Не приведете в порядок ограждение — рапорт буду писать.

— О чем разговор? Будет сделано, — успокоил ее Лешка. — Сей же минут.

— И как следует! — предостерегла девушка. — Я проверю.

Ей, видимо, очень нравилась эта роль строгой и требовательной начальницы.

— Сказал — лично сделаю. Могила!

Съемщица опечатала банку с золотом, и они с сопровождающей прямиком через полигон пошли к следующему прибору.

— Топайте и вы, давайте, — предложил Лешка товарищам по смене. — Трап я и без вас обмету. И сетку прилажу заодно.

Он проводил ребят долгим настороженным взглядом, дождался, когда последний из них скрылся за ближайшим отвалом, и стал действовать. Он ринулся к облюбованному заранее валуну, ткнул его под транспортерную ленту и ловко ударом лома заклинил ее. Бросив беглый взгляд на дело рук своих, убедился, что снаружи ничего не заметно, но в этот момент раздавшийся сзади шелест гальки заставил его испуганно оглянуться. На зыбком склоне галечного отвала стоял Виктор Прохоров.

— Ремонтируешь? Чего ж один? Помочь, может быть?

Лешка учуял в его голосе недоброе.

— Топай мимо, — кивнул он в сторону. — Без помощничков обойдусь.

— Отчего ж? Я помогу. Поглядим, что там у тебя, стряслось… — Не лезь, говорю! — В голосе Важнова послышалась угроза.

Виктор оглянулся. Метрах в тридцати — Лешке снизу это не было видно — остановились только что ушедшие отсюда ребята, встретив идущих им на смену девушек.

— Э-гей! Хлопцы! — крикнул Прохоров. — Скорей сюда! Авария!

Лешка воровато оглянулся. Отступать было некуда. Путь по обе стороны отвала ему в любой момент мог преградить Прохоров, сзади был наполненный водой котлован.

— Ты чего, олень? — изменил он тактику. — Чего пристал? Тронулся, что ли?

— Сейчас посмотрим.

— Факт — тронулся. Ребята, чего он пристал? — увидел Важнов появившихся из-за отвала горняков. — Прилип, как к подследственному: чего да чего? Скажите ему, что я для дела остался.

Все повернули головы к Прохорову.

— А ну-ка, — попросил Виктор, — посмотрите кто-нибудь, что вон там под лентой у четвертого катка. Это и есть его дело.

Клава и Генка бросились к эстакаде. Воронцов присвистнул.

— Чистая работа! Ты смотри, как приспособил сволочь! Ленту заклинил камушком. Лента как лопнет, камушек и свалится вниз. Гадай, что к чему. Со знанием дела пакостит негодяй!

Но Клава, которой и так было уже все ясно, не слушала брата. Размахивая кулаками, с глазами, полными слез, она наступала на Лешку.

— Подлец! Подлец! — только и могла выговорить девушка, задыхаясь от обиды и негодования.

Лешка, оскалился, как затравленный волк:

— Но-но! Полегче с кулаками. Это еще доказать надо. Не лезь, говорю!

Он замахнулся. Не для того, чтобы ударить, может быть, а так, попугать. Но Генка перехватил его руку.

— Ты что, мразь?! Ударить хочешь?

Лешка вырвал руку, отступил на шаг, споткнулся и чуть не упал в воду. Но Генка успел схватить его за за грудки и развернул спиной к отвалу.

— Погоди тонуть, а то тюрьма осиротеет.

Важнов рванулся, схватил камень, замахнулся.

— Уйди, убью!

Генка умел драться. Ребята рассказывали потом: им показалось, что камень, выскользнув из разжавшегося Лешкиного кулака, на какое-то мгновение повис в воздухе, а сам он плашмя, с лета, ударился спиной о склон отвала и сполз вместе с галькой обратно к Генкиным ногам. Тут же вскочив, он слепо, по-бычьи наклонив голову, бросился на Воронцова, но наткнулся на встречный удар и снова опрокинулся навзничь.