Просто космос - [44]
— Ты перевернутые американские горки пробовал?
— Нет.
— Ну, тогда обычные американские горки?
— Нет.
— А банджи-джампинг?
— Один раз я попробовал качели…
— Качели?
— Ага. Качели-балансир — это такая доска на подставке. Правда, они были не настоящие, а большой макет, на котором папа мне демонстрировал действие векторов относительно неподвижной точки. Но когда папа ненадолго отлучился, я взял и присел на этот макет… извини, папа.
— А на другом конце доски кто-нибудь был?
— Нет. Но эту задачу я решил легко: каждый раз, когда доска опускалась, я отталкивался ногами от земли… то есть сам становился вектором.
— И это был твой единственный аттракцион? Доска — на одном конце ты, на другом никого?
— Да. Но мне понравилось.
Ну да. Еще бы ему сейчас не было страшно. Представьте: вы ни разу в жизни не катались на нормальных качелях, а вас загоняют в «Смерч». Я попытался объяснить ему что-то об аттракционах: как через несколько месяцев под этим куполом соберутся целые толпы, и люди будут давиться в огромной очереди, чтобы попасть на аттракцион «Смерч» — ради удовольствия.
— Разве они не будут бояться?
— Будут! Им будет очень, очень страшно. Но они же сами захотят, чтобы им было страшно. Это, в общем-то, приятное ощущение. Они будут стоять в длинной-длинной очереди, и храбриться, и поддразнивать друг друга… Понимаешь теперь, как нам повезло? Мы-то прошли без очереди.
Он оглянулся на «Смерч» и сказал:
— Ладно, я туда войду.
Я послал Самсону Первому довольную улыбку: вот, нечего было над нами смеяться.
И тут Самсон Второй добавил:
— Но только с вами.
— Что?
— Вы же сами сказали: это удовольствие. Наверняка вам хочется испытать его еще раз.
— Но видишь ли… Это будет несправедливо по отношению к твоему папе, ведь сейчас его очередь.
— Я не возражаю, — быстро сказал Самсон Первый.
— Возможно, доктор Дракс будет возражать.
— Мы должны признать, мистер Дигби, что у ребенка безупречная логика, — сказала доктор Дракс. — И если вы уже отдохнули, не вижу причин, почему бы вам не прокатиться еще раз.
Второй раз было чуть полегче. Единственное, я все время думал: почему сиденье такое маленькое, это же неудобно, шевельнуться невозможно. И когда время остановилось — когда наступил Тот Самый Момент, — эта большая унылая мысль о том, как мне неудобно, крепко застряла в моем мозгу, заслонив все остальное. В общем, радости мало. Так что мой вам совет: если вы планируете в течение какого-то времени испытывать повышенную гравитацию, лучше заранее начать думать о чем-нибудь хорошем.
Когда все закончилось и Самсон Второй пришел в себя, он спросил:
— Уже все?
— Да. Ну?.. Как тебе?
— Это было… познавательно.
— Познавательно?
— Да. Гравитация — совсем не то, что мне показывали на диаграммах.
Хотя нам казалось, что мы пробыли внутри целую вечность, снаружи за это время ничего не изменилось: Хасан твердил, что он никуда не пойдет, месье Мартине пытался затолкать Макса на сходни и обзывал его «лузером». Макс держался. Пока не увидел меня.
Когда он меня увидел, он сказал:
— Хорошо. Я пойду.
— Молодец, Макс. Ты умный мальчик, — сказал месье Мартине и покосился на мистера Ксанаду. Ему явно хотелось добавить: «Уж во всяком случае умнее вашего мальчика».
— Но только вместе с ним, — сказал Макс и ткнул в меня пальцем.
Пристегиваясь к сиденью в третий раз, я старался сосредоточиться на приятных мыслях — думал о том, сколько хорошего успело произойти за время моей взрослости: как я гулял по пустыне Гоби, водил машину, летал на самолете — и все это вместо того, чтобы слоняться по школьному двору.
Макс на том конце «качелей» наклонился вперед и сказал:
— Это я за вас прошлый раз голосовал.
— Ты?!
Надо же. Я так долго пытался угадать, кто это был, а на Макса даже не подумал.
— И сегодня я тоже проголосую за вас. Я хочу, чтобы вы с нами полетели в космос. Не мой папа, а вы. Потому что вы — лузер.
— Я… кто?
— Лузер.
— Я не лузер. Я одаренный и талантливый.
— Когда вы сбегали с дюны, я так смеялся, — сказал он. — И когда вы катались по полу, тоже — ну, тогда, со скафандром. Помните?
— Не очень хорошо.
— Когда вы делаете всякие глупости…
— Это не глупости. Я просто…
— А сегодня будет какая-нибудь глупость? Ну пожалуйста!
— Хорошо, постараюсь.
— Спасибо!
Раздался оглушительный щелчок.
И все закрутилось по новой. Вот только когда мы добрались до Того Самого Момента, в котором время останавливается, я думал не о полетах в невесомости и не о прогулке по пустыне: в моем мозгу засело одно-единственное слово — «лузер».
Поскольку мы уже вышли, а Хасан продолжал упираться, доктор Дракс сказала:
— Вероятно, ребенку нужно еще время, чтобы подготовиться. Зато это прекрасная возможность для родителей пройти испытание. Итак, сначала идут Самсон Первый и месье Мартине, а потом уже мистер Ксанаду с Хасаном.
Нельзя сказать, чтобы родители обрадовались такой прекрасной возможности, но что им было делать? Они поднялись по сходням. Я на этот раз наблюдал снаружи. Сначала барабан большой стиральной машины вращался в щадящем режиме — что-то вроде «деликатной стирки». Потом переключился на «льняные и хлопчатобумажные изделия». А потом на «отжим», то есть пошли уже нормальные скорости, — но тут вращение вдруг начало замедляться.
Он не любитель приключений и сторонится их, приключения любят его и ждут своего часа.
Познакомьтесь с Сюне! Кажется, он обыкновенный первоклассник, но сколько необыкновенных вещей происходит в его жизни! Первая контрольная и зачёт по плаванию, приступ загадочной болезни Добрый день — Добрый день, столкновение в школьной столовой с Бабой Ягой, слежка за Ускользающей Тенью, таинственным типом, который, похоже, превращается по ночам в оборотня… А ещё — только это секрет! — Сюне, кажется, влюблён в Софи, которая учится с ним в одном классе… Весёлую и добрую повесть популярнейших шведских писателей Сёрена Ульссона и Андерса Якобссона с удовольствием прочитают и мальчишки, и девчонки.
Едва вступивший в пору юности мальчик-детектив Билли Арго переносит тяжелейший нервный срыв, узнав, что его любимая сестра и партнер по раскрытию преступлений покончила с собой. После десяти лет в больнице для душевнобольных, уже тридцатилетним он возвращается в мир нормальных людей и обнаруживает, что он полон невообразимых странностей. Здания офисов исчезают безо всякой на то причины, животные предстают перед ним без голов, а городскими автобусами управляют жестокие злодеи, следуя своим неведомым гнусным планам.
Рассказ Ильи Дворкина «В три часа, в субботу» был опубликован в журнале «Искорка» № 5 в 1968 году.
Рассказы о маленькой Натке: "Пять минут", "Про голубой таз, терку и иголку с ниткой" и "Когда пора спать…".
Почти в каждом классе есть такой человек. Как говорится, отпетый. Он сидит на последней парте. Уроков никогда не делает. По всем предметам у него двойки, а когда его стыдят, он только ухмыляется. Учителя давно махнули на него рукой, одноклассники от него шарахаются. Он врет по делу и без дела, частенько противореча сам себе.То он лезет в драку, то вымогает у кого-то деньги, то угрожает девочкам, то толкает малышей. Понятно, что все его ненавидят. Но знает ли кто-нибудь, что чувствует он сам? Оказывается, есть способ выяснить это наверняка.
Август Пулман пришел учиться в пятый класс школы Бичера. Он новенький, значит, ему будет нелегко. А если учесть, что прежде он никогда в школе не учился, то нелегко вдвойне. И все же новая школа — это всегда новые друзья. Но желающих дружить с Августом не так много: ведь у этого вполне обыкновенного десятилетнего мальчишки совершенно необыкновенное лицо.Из-за сложного комплекса врожденных аномалий оно больше похоже на страшную маску; и то, что Август вообще живет, — настоящее медицинское чудо. С чем он столкнется в школе — об этом, кажется, догадывается любой из нас: дети бывают жестоки.
«Нам не повезло — на свете существуют учителя», — думает Питер, отправляясь в пятый класс. Он еще не знает, что в этом году встретится с мистером Терраптом — учителем совершенно особенным. Очень скоро школа становится тем местом, куда интересно ходить и где учишься не только математике и биологии, но и отзывчивости, дружбе, ответственности. Вот только однажды, в середине зимы, неудачно брошенный снежок обернулся настоящей трагедией… Семь учеников одного класса: хулиган Питер, умница Джессика, интриганка Алексия, отличник Люк, добрячка Даниэль, тихоня Анна и молчун Джеффри — рассказывают нам эту историю, и их голоса, поначалу нестройные, постепенно сливаются в прекрасный хор.
Ритка живет в деревне с сестрой и пьющими родителями. Третьеклассницу, аккуратистку Марго взяла в свою семью медсестра детдома. Почти взрослая Гошка надеется, что дурная слава защитит ее от окружающих. Но у каждой из них есть шанс стать счастливой. И все они — одна девочка. От того, как повернется ее судьба, зависит, какое имя станет настоящим. Пронзительная история ребенка, потерявшего родителей и попавшего в детский дом, читается на одном дыхании. И все же самое сильное в этой книге — другое: в смешанном хоре голосов, рассказывающих историю Маргариты Новак, не слышно ни фальши, ни лукавства.