Просто ещё один Судный День - [8]

Мы оба встревожено оглянулись. Кто-то приближался. Много кто. Сьюзи и я быстро стали плечо к плечу лицом к главной двери. Однако звук был какой-то странный; ноги топали по полу приглушенно, однообразно... Только через мгновение я осознал, что звук идет снизу, а не сверху. Кто-то поднимался по лестнице с еще более нижнего уровня. Наконец главная дверь распахнулась и в палату ворвалась маленькая армия тяжело вооруженных нянь, четко шагающих в ногу. Их винтовки меня не удивили, а вот природа самих нянь — да.

Они были не людьми, а конструктами, целиком сделанными из бамбука, сплетенного и изогнутого в форме человека. Лица представляли из себя пустые бамбуковые овалы, ни ртов, ни глаз, но все они были направлены на меня и Сьюзи. На конструктах были надеты те же самые белые накрахмаленные халаты, униформа нянечек, а на затылках их бамбуковых голов сидели маленькие белые чепцы. Не живые, ничего не понимающие, но способные следовать приказам. И их ружья были совершенно настоящими. Няни с нечеловеческой скоростью бросились вперед, их бамбуковые ноги зашуршали по полу, и образовали вокруг нас совершенный полукруг. Сьюзи поводила дробовиком вперед и назад, выбирая подходящую цель; она знала, что ее убьют при первых же выстрелах, но отказывалась бояться. Я действительно испугался, за нас обоих, но принял вызывающе непринужденную позу, ожидая, когда появится кукольник.

Кто бы не управлял нянями, он не упустит возможность позлорадствовать над двумя пленными знаменитостями, Сьюзи Стрелком и Джоном Тейлором. Будь он поблагоразумнее, то приказал бы няням стрелять без предупреждения, но чем больше его эго, тем больше ему захочется пустить пыль в глаза.

И действительно, внезапно толпа бамбуковых нянь раздалась, молча открыв центральный проход для их хозяина и повелителя. На удивление это был человек, которого я не знал. Ни один из Главных Игроков, и даже ни один из честолюбивых выскочек. Я никогда не встречал того, кто спокойно и небрежно шел ко мне через армию расступившихся бамбуковых нянь, а в Темной Стороне такое случается нечасто.

Высокий, хорошо сложенный, великолепно одетый, в дорогом пиджаке кремового цвета; тип знатного эмигранта, изгнанного своей семьей в далекие жаркие страны. Сначала я решил, что он молод, но чем ближе он подходил, тем больше предательских деталей выдавало его. Кожа на его лице была слишком тугой, слишком натянутой, и его глаза — очень старыми. Старыми и холодными. Мертвая безрадостная улыбка, точно он хотел испугать собеседника. Этот человек повидал мир, нашел что хотел и взял реванш. Он двигался с уверенность и точностью, которые приходят с возрастом и опытом, и он шел как волк в мире овец. У него были большие сильные руки с длинными тонкими пальцами — руки хирурга. И при всей его грации не было ни малейшего сомнения в грубой силе, таившейся в его широких плечах и бочкообразной груди. Наконец он остановился на почтительном расстоянии, кивнул мне и улыбнулся Сьюзи, не обращая внимания на дробовик, который она направила на его грудь.

— Знаменитый Джон Тейлор и печально знаменитая Сьюзи Стрелок, — сказал он богатым низким голосом с намеком на незнакомый акцент. — Я польщен. Я должен был бы знать, что если кто-нибудь и сможет найти меня, то только вы. — Он издал короткий смешок, как над шуткой, понятной только ему. — Разрешите представиться. Я — Франкенштейн. Барон Виктор фон Франкенштейн.

Он сказал это так, как будто ожидал что в глубине палаты полыхнет молния и прокатится гром. Я не стал смеяться ему в лицо.

— Это не самое необычное имя в Темной Стороне, — сказал я. — В сущности это место кишит Франкенштейнами. Я даже не знаю, со сколькими племянниками, племянницами и внуками я имел дело за все эти годы, вместе с множеством монстров, созданных вашей семьей. Вы считаете, что можете создать что-либо совершенное, но я еще не видел доказательств этой мысли. Почти всегда эти монстры — полные растяпы. В любом случае, есть что-то общее между вами и вашей семьей, и кладбищем, верно? Я уверен, что на заре медицинской науки все это было передним краем: возня с частями тела, наборами одинаковых деталей и космическим излучением, но все остальные ушли вперед. Наука ушла вперед. Ваши люди должны заняться трансплантацией и клонированием, как и все остальные. Так что вы — просто еще один Франкенштейн. И какая связь, в точности?

— Настоящий, — сказал барон. — Первый... кто создал жизнь из смерти. Взял мертвую плоть и заставил ее сидеть и говорить.

— Черт побери, — сказала Сьюзи. — Впечаляет.

— Неужели именно этим вы и занимались больше двухсот лет? — спросил я.

Барон улыбнулся. В его улыбке совсем не было веселья и еще меньше теплоты.

— Вы не смогли бы, как я, провести столько времени, изучая жизнь и смерть в самых сокровенных деталях, чтобы найти несколько намеков на выживание. — Он посмотрел вокруг себя на ряды молча страдающих пациентов и опять улыбнулся. — Мое последнее предприятие. Я знаю, что суеверие вуду и медицинская наука обычно не дружат между собой, но я научился использовать любую вещь, которая может помочь в моих исследованиях. Вроде этих бамбуковых фигур. Хорошенькие малышки, а? И намного более послушные, чем традиционные горбуны.