Прости меня - [25]

Это хорошо, что он за решеткой, думала Элла, закутавшись в белый махровый халат, когда спускалась по лестнице вниз. Между ног слегка побаливало, как напоминание о том, что мерзавец сделал все, что хотел. Но проиграл.

Люда, заметив Эллу, попрощалась с врачом, бросила критический взгляд на ее спутанные мокрые волосы и попросила следовать за ней в кабинет.

— Пройдемте в ваш кабинет, — сказала она.

Элла вспомнила, что у нее не было никакого кабинета. Но догадалась, что теперь она должна называть так комнату, где Лиза Гончарова вела свои дела.

Высокое окно вдоль одной из стен щедро пропускало солнечный свет. Элла увидела письменный стол из красного дерева, но не сразу осознала, что должна занять место в кожаном кресле и притвориться, что здесь она — там, где должна быть. На нее смотрел огромный экран тонкого дисплея, Элла нашла в нем свое отражение: темные круги под глазами, усталость. Вот, что сотворил с ней Марк.

— Кто убирает в доме? — неожиданно спросила Элла.

— У вашей матери была домработница. Сейчас сюда через день приходит женщина — Оля. Я еще не наняла никого постоянного.

— Сделайте это побыстрее и распорядитесь убрать в бывшей комнате Марка. Выкинуть все. — Это могло подождать, но Элла хотела бы поскорее избавиться от всего, что напоминало бы о нем.

— Вы настроены решительно, — заметила Люда.

— Он за решеткой?

— Да, можете быть спокойны: он больше и близко не подберется к вам. А теперь расскажите мне, как ему удалось вас похитить? Не упустите ни одной детали. Это очень важно.

Элле казалось, что она на допросе. Люда не разрешала ей замолчать, пока она не рассказала все, что происходило за эту неделю, умолчав лишь о событиях прошлого вечера. Это было слишком личное. Свой позор Элла собиралась нести до конца жизни.

— Марк болен, вы знали?

— Я больше не хочу о нем слышать, — Элла устало опустила глаза.

— Вам придется услышать и не раз. Через четверть часа я отвезу вас в полицейский участок, Элла, — строго сказала женщина, — вы держались молодцом. Могу представить, каково это находиться в лапах у извращенца и не иметь возможность себе помочь. Марк ответит за все. Поверьте.

После этого, поджав губы, Люда протянула ей лист бумаги. Кажется, она достала его из своего кожаного портфеля. Элла этого не заметила.

— Выучите наизусть, пока будете одеваться, — велела та.

Элла быстро пробежала глазами текст, побледнела:

— Я не говорила о том, что Марк меня изнасиловал.

— Я все понимаю, Элла, — Люда попыталась успокаивающе улыбнуться, — это тяжелое испытание. Ваша мать прошла через это. Все мы одинаково обожглись из-за Марка.

— Я буду говорить только то, что считаю нужным, — она встала из-за стола.

— Хотите убедить меня, будто он к вам и пальцем не прикоснулся? — сердито вскричала Люда, утратив на секунду свою обычную уравновешенность.

Элла не нашла, что на это возразить.

— В участке вас непременно запугают. Ведите себя естественно, покажите синяки на ногах…

— Я ударилась об диван, когда баррикадировала входную дверь, — напомнила Элла, догадавшись, что врач-женщина, осматривающая ее, уже успела предоставить полный отчет. Благо, она не потребовала раздвигать ноги. Элла не вынесла бы этого.

— Одна из ваших теток сообщила журналистам, что вы звонили ей и были запуганы. Как только все это закончится, больше не нужно будет бояться, — Люда упорно гнула свою линию. — Мы найдем всех, кто хоть как-то помогал Марку в его грязных махинациях. Марина будет первая, кто предстанет перед судом. Вы слышали еще какие-нибудь имена, когда он при вас разговаривал по телефону?

— Нет, он был крайне осторожен. — Элла собралась уходить.

Люда встала, провожая Эллу взглядом. Напоследок она пообещала:

— Поверьте, Элла, каждый ответит по заслугам. Или вы хотите пожалеть негодяя?

В голове все перемешалось. Элла знала лишь одно: Марк — низкий и подлый человек, который причинил очень много вреда окружающим. Но она ни за что на свете не заставит себя произнести то, что требовала от нее Люда. Есть сотни других способов расквитаться с негодяем.

Через два часа, выйдя из полицейского участка, совершенно вымотанная, Элла предстала перед репортерами, поджидавшими ее, и на всю страну объявила:

— Марк Гончаров похитил меня, угрожал и требовал выкуп. Он заслуживает того, чтобы остаток дней провести за решеткой. Ему больше не добраться ни до меня, ни до компании «Медиаком». Я лично прослежу, чтобы тюрьма стала его постоянным домом.

Люда выругала ее за щепетильность, когда они вернулись обратно.

— Прекратите! — жестко крикнула Элла. — Вы забываете, кто из нас двоих босс.

— Вы были растеряны и, разумеется, я вам подсказываю, что делать.

— И что говорить! Кроме того, вы намеренно выбрали мне это короткое платье, чтобы весь мир увидел синяки на моих ногах и не имел никаких сомнений в том, откуда они. Марк в тюрьме и ему оттуда не выбраться.

Люда выглядела обескураженно. Она не подозревала, что новый босс включит характер. Это ее слегка сбило с толку, но она делала свою работу слишком хорошо, чтобы вот так просто отступить:

— Догадываетесь ли вы, насколько велико влияние Гончарова? Он может и быть в тюрьме, но его пешки продолжают работу. Пока вы были в участке, наши люди прижали к стенке эту секретаршу, Марину. И знаете что? Она устроила грандиозную истерику, пытаясь убедить всех, будто Марк держал ее под прицелом, заставил увезти вас из дома, взломал кредитные карты, угрожал и много чего другого. И хуже всего — она искренна. Кто еще в его руках, готовый выполнить очередное поручение? Он, безусловно, красивый мужчина и слишком умный, чтобы не понимать степень угрожаемой ему опасности. Фирма, которая ставит нам подножку за подножкой, по-прежнему исчезает как в Бермудском треугольнике. Но появится снова. Марк ловко манипулирует людьми. Так что, Элла, — Люда сцепила пальцы перед собой, — ответьте себе: почему вы не сказали того, что от вас требовалось?