Прости меня - [24]

Ее снова позвали. Голос не принадлежал Марку, но казался смутно знакомым. Они едва не наткнулись друг на друга. Элла услышала вздох облегчения, но еще не поняла, что чувствует сама.

Ее заточению настал конец! Вот он ее благородный спаситель — молодой вице-президент компании «Медиаком». Миша, кажется. Он был без очков, светло-пшеничные волосы аккуратно причесаны, приятный одеколон. Почти такой же высокий, как Марк, но немного тяжелее, одетый в светло-голубую рубашку и серые брюки, он выглядел как типичный офисный работник. Абсолютно безопасный и не способный накинуться на беззащитную женщину в темном переулке. Тем более выкрасть и удерживать силой… Элла остановила себя, вовремя сообразив, что вместо того, чтобы радоваться и благодарить своего спасителя, мысленно сравнивает его с Марком. Возможно, все дело в том, что за эту кошмарную неделю она уже привыкла, что он постоянно владеет ее мыслями и умом.

— С вами все в порядке?

Элла кивнула. В руках у спасителя тут же появился мобильный и, все еще глядя на нее, он четко проговорил в трубку:

— Она стоит рядом со мной. Выглядит живой. — А затем спрятал телефон в карман и вежливо обратился к ней: — Вы можете ничего не бояться. Идемте, нас ждет машина. Я отвезу вас обратно. Представляю, какой стресс вы пережили. В столице вас осмотрит доктор. Надеюсь, вы не пострадали?

— Спасибо. Все в порядке.

Миша кивнул и, когда Элла вернулась в спальню, чтобы забрать свои вещи, подозвал верзилу, прятавшегося за входной дверью.

Натянув поверх шорт джинсы, Элла поспешно скинула вещи в сумку. Почему она не спросила, как они нашли ее? А вдруг именно сейчас снова нагрянет Марк и начнется перестрелка? А если кто-то пострадает из-за нее? Она бросила последний взгляд на кровать, моргнула, чтобы прогнать воспоминания прошлого вечера, и поспешила обратно.

Она не могла не заметить, что дом тщательно обыскали. Верзила еще оставался в гостиной, когда они подходили к машине, новенькому блестящему на солнце «Мерседесу» белого цвета.

— С вами точно все хорошо? — спросил Миша в очередной раз, открывая для нее дверцу на заднем сиденье.

— Голодом меня не морили, если вы об этом.

— Я имел в виду телесные повреждения, шантаж, угрозы? — пояснил он терпеливо, и стоило верзиле занять место на пассажирском сиденье, вставил ключ в зажигание. — Предполагаю, что Марк бил вас, и это станет его счастливым продлением срока за решеткой еще на пару лет к уже имеющемуся.

Элле не понравилось все, что она услышала. Теперь настала ее очередь задавать вопросы:

— Вы отчего-то ничуть не сомневаетесь, что к похищению причастен Марк. Откуда такая убежденность? И как вы нашли меня?

— Фортуна отвернулась от Марка сегодня.

— О чем вы?

— О том, что накануне мы получили от Марка письмо с угрозами и требованием кругленькой суммы денег, если не хотим получать вас по кусочкам в виде поздравительных открыток. Его поймали сегодня утром, когда он явился за деньгами. Пришлось долго повозиться, убеждая его сказать, где он прячет вас. Он раскололся только час назад.

Значит, вот почему Марк исчез! Вот для чего он держал ее здесь — ради денег. Сожаление о том, что она отдалась этому человеку, стало просто невыносимо.

— Сколько он хотел?

— Десять миллионов. Парень всегда был весьма амбициозным. Теперь ему придется засунуть свои амбиции куда подальше… Простите, босс.

Элла даже не заметила, как тот выругался.

Она представила Марка за решеткой. Эту картину сотни раз рисовало ее собственное воображение. Странно, нужно облегченно вздохнуть, но у Эллы было такое чувство, что ее подло предали. Использовали, а потом предали. Разумеется, подобный финал был неизбежен.

— Ему придется раскрыть все свои секреты, — с надеждой в голосе сказал Миша, а потом прибавил: — Хорошо, что вы живы.

Позже, у входа в величественный дом Гончаровых, который показался Элле еще более громадным после пребывания в домике у реки, Миша препоручил ее Люде и пообещал решить оставшиеся дела. Эти «дела» касались Марка, догадалась Элла, но ей никто ничего не объяснял.

Люда выглядела мрачнее обычного. С туго собранными волосами и морщинами, прорезавшими ее высокий лоб, она как будто постарела за прошедшие дни. Возможно, переживала, но Элла не могла сказать наверняка, не забыв, что эта манерная женщина невзлюбила ее с первого взгляда. На ней был очередной костюм с юбкой, классические туфли без каблука. Жесткая и целеустремленная — истинная правая рука Елизаветы Гончаровой, которая продолжала служить той даже после смерти.

Она не посчитала нужным спросить о том, все ли с ней в порядке, а сразу перешла к делу:

— Вы можете принять ванну и привести себя в порядок, но делайте все очень быстро. Нам нужно серьезно поговорить и это не терпит отлагательств. Пока вы будете наверху, вас осмотрит врач. Покажите ему все телесные повреждения, которые получили за эту неделю.

Элла не хотела ни купаться, ни приводить себя в порядок, ни подпускать к себе врача, но воспользовалась этой отсрочкой только для того, чтобы самой подумать и привести собственные хаотичные мысли в порядок.

Ей было больно, неприятно и страшно. Марк, будто змей-искуситель, обвился вокруг нее, усыпил бдительность, а потом подло предал. Впрочем, все то хорошее, что она нашла в нем, Элла придумала сама. Не стоило доверять минутным порывам, не нужно было делать неверные заключения только потому, то Марк спас ее там, в реке. Теперь она знала, зачем: для того, чтобы получить выкуп, она была нужна ему живой. Поэтому он и купил для нее лекарства, поэтому требовал, чтобы она ела. А в конце со злорадной улыбкой оставил свой неизгладимый отпечаток: он не мог отпустить ее обратно, не закончив начатое тринадцать лет назад.