Прошу, убей меня! - [177]
Совсем ничего не чувствовал. Наверное, я социопат.
Скотт Эштон: Сейбл красила волосы на лобке в зеленый цвет. Она плавала на спине и делала прогиб назад, так что лобок выпирал, и эта зеленая швабра трепыхалась по ветру, ха-ха-ха!
Снова «53-я и 3-я»
Дункан Хана: Осенью 1974 года я въехал в общагу вместе со студентом-китайцем из Колумбии Эриком Ли, он играл в Marbles. Он был красавчик, брил брови и носил самые обтягивающие штаны и туфли с высоченными каблуками. Мы были парочкой фанов Dolls. А он еще был классическим пианистом. Ходил на прослушивание на репетицию Патти Смит.
Было, кажется, лето 75-го, мы сидели дома и пили. Снаружи было градусов тридцать пять, а мы пили какую-то дрянь… Как всегда, этот «Дункан Скотч». Стоил он типа четырех с половиной за кварту. Жуткое пойло. Мгновенно начинается похмелье. Какое там опьянение — пьешь, будто какой-то похмельный концентрат.
Мы напились; кстати, Эрик не мог много пить — выпьет и сразу весь краснеет. Я работал в «Сатлерс», французской кондитерской на Десятой стрит, в нее временами заходили Патти Смит или Том Верлейн, и я ставил им тарелку тунца бесплатно. А у Эрика не было работы. Он не мог найти работу, вот я и начал напевать ему «53-ю и 3-ю», песню Ramones. Он спросил: «Что это?»
Я сказал: «Сам как думаешь?»
Он сказал: «Слушай, слушай, ну про что она?»
Я сказал: «Про то, чем занимается Ди Ди. Или занимался».
Он сказал: «То есть чем занимается?»
Я сказал: «Ну, ты разве не был на углу Пятьдесят третьей и Третьей?»
Просто я выбирался в город только ради французского кино, которое шло рядом с Блумингдейлс. Я проходил Пятьдесят третью и Третью и смотрел на мальчиков, которые там тусовались. Подъезжали машины, они залезали внутрь, я смотрел и думал: «Странно».
Ну вот, он спросил: «Чего там, чего, расскажи?» И я рассказал ему, что знал, и после этого он просто ушел. Вернулся на рассвете с деньгами. Самое интересное, что он был жуткий гомофоб. Не знаю, сколько он там заработал. Я думаю, он даже не знал, сколько надо брать с клиентов. Чтобы доказать себе, что он типа нормальный, на обратном пути он зашел в бордель и переспал с негритянкой. Серьезный бордель, с красным фонарем. Не знаю уж как, но найти квартал красных фонарей он сумел.
Он все смеялся, и я сказал: «Поверить не могу. Ты чем занимался?» Думаю, он давал мужикам отсасывать в машине.
Да, он сильно переменился. Занялся проституцией. Забавно, особенно если знать, каким он был раньше — воспитанный тайваньский парень, математический талант Колумбийского универа, пианист. И вот он дает отсасывать туристам на Пятьдесят третьей и Третьей, а все из-за одной песни Ramones.
Так что, по ходу, рок-н-ролл действительно дурно влияет на людей, да? Потом он подружился с Heartbreakers, тоже, наверное, не лучшее, что стоило бы делать.
Сейчас он уже умер.
Снова наркотики
Дэнни Филдс: Лу для меня был кем-то, кто только пел о героине. Все время от времени торчали на спиде, но я никогда не видел, чтобы он торчал так, как Грязная Рита, или Ундина, или другие крутые спидовые чуваки. По-моему, Лу больше хотелось не торчать, а петь об этом. Он точно пробовал дурь, но не помню, чтобы когда-нибудь отрубался. Он всегда был в форме. Может быть, ему была по приколу романтика самого ритуала. Контакты с дилерами.
Я никогда не видел героин. Вообще не видел никаких наркотиков на Фабрике. Лу Рид в основном пил. Люди преувеличивают. Хвастаются, как они торчали по-черному, а на самом деле только бухают.
Филип Маркейд: Когда я первый раз встретил Сида Вишеса, было очень смешно. Я шел по Двадцать третьей стрит. В мастерскую, забрать из ремонта пылесос. Прохожу мимо «Челси», и тут выскакивает Нэнси Спанджен и кричит: «Филип!»
Я ее не видел с тех пор, как она ездила в Англию, несколько месяцев. Говорю: «Здорово, как поживаешь?»
Она говорит: «Сейчас Сид выйдет. Ты обязан с ним познакомиться».
И вот наружу выходит Сид, такой, знаешь, в собачьем ошейнике, все дела. Нэнси говорит: «Сид, это Филип. Мой друг, про которого я тебе рассказывала в Англии».
Мы здороваемся, я не двигаюсь с места, и она спрашивает: «У тебя какие-то дела?»
Я говорю: «Ну, я тут шел забрать кое-что… дурацкая, в общем, штука, просто пылесос».
У Сида глаза загорелись. Он подбирается поближе и спрашивает: «Что забрать?»
Я говорю: «Ну, понимаешь, пылесос».
Он выпучивает глаза, очень ему стало интересно. Придвинулся уже вплотную и продолжает: «Пылесос, понятно. А что это такое?»
Ха-ха-ха! Он подумал, что это какая-нибудь дурь или что-то еще из наркоманского сленга, типа пылесос!
Ну, я и отвечаю: «Понимаешь, пылесос. Такая штука, которой чистят ковры. Типа, врубаешь его, и он начинает так «уууууууу»», — и тут вдруг врубаюсь, что объясняю Сиду Вишесу, что такое пылесос, ха-ха-ха! А он смотрит на меня, типа: «Что за хуйню он порет?» Типа: «Да, да, ага, конечно».
Пожалуй, школьные годы считаются одними из лучших в нашей жизни. Но для Мэри Роуз, пятнадцатилетнего подростка, это не так. Одиночество, равнодушие взрослых, насмешки одноклассников, попытки скрыть ото всех свою болезнь – такова реальность для Мэри.А ведь больше всего на свете ей хочется быть любимой и иметь друзей. И она действительно готова пойти на все ради своей мечты. Даже если ей это будет стоить жизни.Эта книга – не вымысел. Эта книга – откровение. Эта книга – настоящий дневник Мэри Роуз.
Ядерная война две тысячи двадцать первого года уничтожила большую часть цивилизации. Люди живут без света, тепла и надежды. Последний оплот человечества, созданный уцелевшими европейскими государствами, контролируют монархия и католическая церковь во главе с папой римским Хьюго Седьмым. Но кто на самом деле правит балом? И какую угрозу ждать из безжизненных земель?Содержит сцены насилия. Изображение на обложке из архивов автора.Содержит нецензурную брань.
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Кирилл Чаадаев – шестнадцатилетний подросток с окраины маленького промышленного города. Он дружит с компанией хулиганов, мечтает стать писателем и надеется вырваться из своего захолустья. Чтобы справиться с одиночеством и преодолеть последствия психологической травмы, он ведет дневник в интернете. Казалось бы, что интересного он может рассказать? Обычные подростковые проблемы: как не вылететь из школы, избежать травли одноклассников и не потерять голову от первой любви. Но внезапно проблемы Кирилла становятся слишком сложными даже для взрослых, а остальной мир их не замечает, потому что сам корчится в безумии коронавирусной пандемии… Содержит нецензурную брань.
История рассказывает о трех героях, их мыслях и стремлениях. Первый склоняется ко злу, второй – к добру, ну а третий – простак, жертва их манипуляций. Но он и есть тот, кто свободен создавать самые замысловатые коктейли из добра и зла. Кто, если не он должен получить главенствующую роль в переломе судьбы всего мира. Или же он пожелает утопить себя в пороках и чужой крови? Увы, не все так просто с людьми. Даже боги не в силах властвовать над ними. Человеческие эмоции, чувства и упрямое упорство не дают им стать теми, кем они могли бы быть.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
После двух лет в Европе Флориан приехал в Нью-Йорк, но быстро разочаровался и вернулся в Берлин — ведь только в Европе нового тысячелетия жизнь обещает ему приключения и, возможно, шанс стать полезным. На Западе для него не оставалось ничего, кроме скуки и жестокости.
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.
Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!
Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.