Прошлое Тавриды - [11]

Около половины  III века к границам Боспорского царства придвинулся новый грозный враг: то были Готы с родственными им Герулами, явившиеся сюда из далеких северо-западных стран, с берегов Балтики и течения Вислы и Немана. Крайний северный пункт царства. Танаид, был разрушен варварами, и самая столица царства попала в зависимость от Готов, которые начали свои разбойничьи предприятия по Черному морю на боспорских кораблях. Это событие совпадает с появлением царя Фарсанза среди годов правления царя Рескупорида IV .  Историк Зосим, помянув о морских разбоях Готов, совершенных на боспорских кораблях, объясняет этот факт прекращением туземной династии[5]. Если это и неверно, то, во всяком случае, были какие-то смуты и замешательства, облегчившие Готам их временное господство на Боспре. Последующие предприятия Готов против Римской империи имеют другой исходный пункт: днестровский лиан. Очевидно, главная масса  племени придвинулась к морю западнее Крыма, но часть готского племени застряла в пределах полуострова и является позднее на свет истории в качестве туземного населения крымских гор. Источники наших сведений о судьбах Боспорского царства не позволяют выяснить в точности, какие последствия имело для него это обстоятельство. На Боспоре продолжали править цари с династическим именем Тиберия Юлия под верховной эгидой Рима и по-прежнему чеканили на своих монетах изображение императора на одной стороне и свое – на другой. Весьма вероятно, однако, что зависимость от Рима стала в ту пору более тесной. Догадку в этом смысле позволяет сделать одна недавно найденная надпись от 603 года боспорской эры, т.е. 306 по Р.Х. Она свидетельствует о сооружении синагоги Аврелием Валерием Согом, сыном Олимпа. Этот человек, «известный Августам, удостоенный почестей от Диоклетианы и Максимилиана, называет себя наместником Феодосии. В тексте надписи нет упоминания о царе Боспора и к самому царству применен термин, употреблявшийся для обозначения провинций (ððððððððð)[6]. Несомненно, однако, что в ту пору на Боспоре правд царь Фофорс, монеты которого идут до 308 г. Далее следует сначала одноименное с Радамсадием. А затем единоличное правление Рескупорида, с которым оканчивается для нас существование Боспорского царства. Одиноко стоит  свидетельство Аммиана Марцеллина о посольстве с Боспора в 362 году к имп. Юлиану в Константинополь, искавшем у него верховного покровительства и защиты от напиравших варваров. Вскоре затем последовала гуннская гроза.

[1] I.P.E. II 423.

[2] I.P.E. II 52.

[3] I.P.E. IV 194.

[4] Srabo, 9,2,3.

[5] Zos. 1, 31.

[6] И.Ию.А.К. 10, 26-29.

Глава VI Ольвия. Культурные и политические судьбы города. Зависимость от Скифов во II в. до Р.Х. Биребиста. Дион Хрисоситом. Остров Ахилла. Подчинение Риму. Гибель Ольвии.

В западной половине северного побережья Черного моря греческие поселения были не столь обильны по числу, как по территории Крыма и далее к востоку. На бугском лимане стояла Ольвия и на днестровском – Тира (н. Аккерман). О первом из этих двух городов мы имеем несравненно больше сведений, нежели о втором, но они разрознены в хронологическом отношении, и не однородны по своему характеру. Уже в пору Геродота Ольвия  была большим, хорошо обстроенным и укрепленным городом. Своим благосостоянием она обязана была обширной торговле и оказывала очень сильное культурное воздействие на туземцев. То обилие сведений о варварских народах, населявших Скифию, и о соседних с нею, которое собрал от ольвиополитов Геродот, является уже само по себе доказательством широты и интенсивности  торговых сношений ольвиополитов с варварами материка. Ближайшие соседи Ольвии из Скифов испытывали на себе обаяние греческой культуры, усваивали греческий язык, греческие нравы, принимали религию Греков. У Геродота есть рассказ о царе Скиле, который имел в Ольвии свой дворец,  гречанку супругу, жил, когда бывал в городе, как Грек. И принял посвящение в культ Диониса; но эта измена отечественным богам и обычаям стоила Скилу жизни[1]. Уже в пору Геродота существовало неподалеку от Ольвии смешанное население из Греков и Скифов, которое он называет “Эллины-Скифы”. Город имел демократическое устройство с народным собранием и выборными носителями государственной власти, чеканил свою монету и ревниво оберегал свои торговые и экономические интересы.

Столетие спустя после Геродота Ольвия много потерпела от полководца Александра Македонского, Зопириона, который предпринял по собственному почину широкий завоевательный поход против Скифов, окончившийся гибелью армии и полководца. Неизвестно, что привело ольвиополитов в столкновение мс Зопирионом, но до нас неопределенные упоминания о том, что они должны были прибегнуть к самым крайним мерам, чтобы отстоять свою независимость: они освободили рабов, дали право гражданства всем проживающим среди них иностранцам и предприняли чрезвычайное погашение долговых обязательств. Им удалось отстоять свою свободу и самостоятельность; но это потрясение, очевидно, не прошло без последствий. В половине III века Ольвия – уже не тот богатый и могущественный город, каким она была раньше. Она окружена со всех сторон врагами. То были, по-видимому, новые народы, вытеснившие прежнее мирное скифское население, подчинявшееся греческой культуре и дорожившее теми благами жизни, какие она давала. Саи, Галаты, Скиры, Фисматы, Савдараты – вот имена этих народов. Все они являются врагами греческих поселенцев, которым приходилось постоянно воевать и откупаться денежными подачками от напора варваров. Тревоги и волнения не могли не отразиться на торговле, главном источнике богатства и силы ольвиополитов, город хирел и государственная касса была часто пуста. Отдельные граждане, обладавшие крупными средствами, приходили на помощь государству, и оно вознаграждало их почетными венками и памятниками. Имя одного такого щедрого жертвователя дошло до нас: это был Протоген. Сохранился декрет, принятый в его честь ольвиополитами