Прошлое с нами (Книга вторая) - [221]
В противотанковой артиллерии нет саперных подразделений, не предусматривается штатами. Высшее командование совершенно убеждено, что ИПТАП пользуется инженерными услугами саперных частей РГК и тех, кого он поддерживал. А в действительности? Сводный батальон 309-й СД переправлялся на лодках. Для пехоты годятся надувные — так же, как и рыбачьи. Может нести минометы, даже 45-мм пушки — батальонную артиллерию. Лодки не поднимают 76-мм пушку, нужны специальные переправочные средства. Подойдут ли они, когда? В частном боевом распоряжении об этом упоминается в нескольких словах, как о возможности. ИПТАП должен переправляться на подручных средствах, т. е. как знает, но строительство плотов сопряжено с трудностями. Нет необходимого инженерного имущества, материалов, таких, которые не применяются в повседневной службе потаповцев. Все, что было в орудийных ЗИПах, а также в комплекте бронетранспортеров и транспортных машин, пошло в дело. С кабестанов на бронетранспортерах смотана половина длины тросов самовытаскивания. Изъяты все заправочные емкости — бочки, канистры. Горючее ушло в землю. С потерей дефицитного топлива можно смириться, есть возможность пополнить, а вот тросы — нет. Самовытаскивание практикуется довольно часто.
Я не мог расходовать ресурс тягачей на цели, которые, очевидно, не оправдывают затрат. Команды, отправленные после неудачи с последним плотом, доставили конфискованные в близлежащих селах веревки, ржавую проволоку, обрывки цепей — хлам, пригодный разве только на ошейники скоту. Вообще конфискация — занятие глубоко чуждое воину-фронтовику. Прибегать к этому крайне неприятно, в особенности здесь, в краю, где население встречало нас с искренней радостью и готово делиться всем, что имеет. Но ведь канат надвое не разделишь, старушке необходим канат, чтобы достать из колодца ведро с водой. Но фронтовые начальники не вдаются в подробности, когда речь идет о выполнении боевой задачи. Нужны крепежные материалы.
Обе команды выступили в обратный путь. До заводи на автомобилях, затем вплавь и дальше пешим порядком. Утром подошли две гаубичные батареи на конях, заняли закрытые огневые позиции. Позже начали подходить батареи 1854-го ИПТАП[128], третьего полка 32-й ОИПТАБр, пехота, тыловые подразделения, обозы на повозках, боепитание. Артиллеристы, занявшие на берегу наблюдательный пункт, сообщили, что в северо-восточной части острова найден брод, по нему налажено движение колесных машин и гужевого транспорта.
В районе моего КП толкутся люди. Парный дозор не в состоянии закрыть доступ. Одни приходят, другие уходят — начальствующий состав, рядовые — группами и в одиночку. Одни собирают сведения о противнике, других толкает любопытство.
Обстрел берега усилился. В середине дня крупная партия пикирующих бомбардировщиков подвергла Банков остров ожесточенной бомбежке и обстрелу из бортового оружия. Возникли три очага пожара. Горел тягач 5-й батареи и еще что-то в районе гаубичных позиций, черный густой столб дыма, кажется, за пределами острова.
Явился начальник штаба капитан Резник — старший из командиров 1854-го ИПТАП. Две его батареи преодолели заводь по броду и в настоящий момент приступают к заготовке строительных материалов. Капитан Резник установил связь со штабом бригады, чего не удалось ни разу за истекшие сутки моим радистам. В радиограмме, адресованной всем подразделениям и частям 32-й ОИПТАБр РГК, которые вышли к Днепру, полковник Купнн приказал принять все меры, чтобы форсирование началось в установленные сроки.
Невзирая на «юнкерсы», огневые налеты, в которых после полудня участвовала батарея 155-мм дальнобойных орудий, и обстрелы эрликонов, строительство новой партии плотов приостанавливалось только тогда, когда личный состав уходил в укрытия. Перед закатом солнца работы пришли к концу. Над островом опускались сумерки, противник усилил обстрел. Его батареи вели методический огонь, бросая снаряды по всей береговой черте.
Но времени уже не оставалось. Доставленный на берег новый плот развалился на части в результате прямого попадания снаряда. Спущенный на воду второй плот пошел ко дну, едва удалившись от берега. По всей вероятности из-за серьезных повреждений поплавков, вызванных близкими разрывами снарядов. Пострадали два из трех находившихся на плоту орудийных номера. Один получил тяжелое ранение, другой отделался легким. Был ранен старший политрук Острейко — исполнявший обязанности замполита.
Поглощенные рекою плоты не обескуражили строителей — противотанкистов. Становилось очевидным, что бочки нужно крепить не к днищу, а с бортов. Таким образом, вопрос переправы мне представлялся выясненным. Очередной, пятый по счету плот уже держится на поверхности, управляемый с помощью шестов. На глубине должен плыть, пока волны вынесут его ближе к противоположному берегу. Куда? Я не знал. Для того чтобы выяснить этот вопрос, взвод управления готовился спустить на воду лодку, которую подняли в заводи со дна.
В это время послышались в тылу выкрики. Люди из оцепления задержали лейтенанта саперного подразделения, оно подошло на остров для обеспечения переправы артиллерийских частей, предназначенных для действий на западном берегу Днепра. На рекогносцировке берега сапер-лейтенант заявил, что вначале нужно перекинуть трос на западный берег. Его понтоны — металлические секции из комплекта наплавного моста — имеют достаточную грузоподъемность, но для спуска их на воду потребуется не менее пяти-шести часов, столько же, а возможно и больше — на оборудование погрузочных аппарелей, поскольку в инженерной практике это единственный способ перемещать грузы с берега на борт наплавных транспортных средств.
В своих мемуарах кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии В. С. Петров рассказывает о событиях первого и последующих дней минувшей войны на отдельных участках Владимир-Волынского укрепленного района в полосе 5-й армии Юго-Западного фронта. Советские воины подразделений 92-го отдельного артиллерийского дивизиона и других частей, о которых упоминает автор, поставленные в неимоверно тяжелые условия, сражались с непоколебимой стойкостью, отвагой и мужеством, не щадя жизни, движимые стремлением отстоять независимость Родины.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.