Прошедшие лабиринт - [50]

Против ожиданий Прохорова Сергей за прошедшее с прошлого вечера время успел совершенно перемениться. Он, похоже, не только полностью освоился с фактом существования Общества, но и решил, как ему себя вести. Первым его вопросом было:

— Сколько времени ты сможешь меня прикрывать?

— От кого прикрывать? — не понял Прохоров.

— От этого вашего Общества. От парацельсиков.

— Не знаю, — растерялся Прохоров. — Несколько дней, может быть, смогу.

— Несколько дней мало. Надо месяц, как минимум. Сможешь?

— Месяц не смогу. Только, если Общество от тебя совсем отстанет. А зачем тебе этот месяц?

— Меньше не получится. На следующей неделе, не раньше, начну эксперименты с крысами. Пока результаты проявятся, подтвердятся, сделать статистическую обработку, оформить выводы — вот и месяц.

После этого Сергей с ходу перескочил на подробности:

— Как Парацельс с его аппаратурой получил свой парацельсий?

— Как вы его производите?

— Как выглядит парацельсий?

— Содержит ли он кристаллы?

— Какова доза и сколько доз получает Адепт?

— Есть ли летальные последствия или случаи необратимых уродств?

— Влияет ли прием парацельсия на наследственность?

— Знает ли милиция?

Увы, на большинство вопросов Прохоров ответить не мог. Он абсолютно не помнил, в чем состояла процедура получения парацельсия. Еще бы, он так волновался, так надеялся, что с ним-то Преображения не случится… Вроде бы подносили на чайной ложечке, но была ли то таблетка, микстура, пилюля, кашица или хлебец — не помнил. Более или менее уверенно он знал только, что летальных случаев как будто не было, отравлений тоже, он никогда не слышал о наследственных изменениях и единственное, что знал точно — милиция совершенно не в курсе, и военкоматы тоже.

На этом месте их прервали и настойчиво порекомендовали освободить буфет, потому что уже пять часов и все люди как люди, домой идут, и никто не обязан торчать на работе из-за того, что кому-то приспичило языками чесать, а если кому охота и дальше трындеть, то вся улица свободна, и нечего тут рассиживаться.

Меренков взглянул на часы (и вправду уже стукнуло пять) и кинулся к выходу, бросив Прохорову:

— Мне в больницу пора, завтра договорим! А вообще тебе стоит ко мне домой зайти, увидишь кое-что интересное.

Совершенно оторопевший Прохоров остался сидеть. Он только сейчас осознал, что за все время разговора не смог распознать ни одной эмоции собеседника.

«Боже, что я там нанес! — ужасался позже про себя Сергей, поспешая к дому Вяльцевых. — Они же меня в порошок сотрут. А я еще настаивал на своей защите, подробности выпытывал. И зачем я его в гости позвал?..»

6

Благополучно забрав Генку и доведя его до горбольницы, Сергей сдал мальчика на руки Насте, напомнив, чтобы ему обязательно, как было обещано, постучали молоточком по коленке. Получив Генку через полчаса назад, Меренков отвел его домой, а сам вернулся в больницу. Поликлинический прием уже закончился, но посетителей к неинфекционным еще пускали, и под этим предлогом Сергей получил в гардеробе белый халат и успешно просочился внутрь.

Настя, сидя над огромной, как простыня, лекарственной ведомостью, деловито и чуть слышно мурлыча что-то себе под нос, раскладывала по ячейкам таблетки и порошки.

— О, Сережа, ты вернулся! — обрадовалась она. — Зинка говорит, что энцефалограмма получилась, вот она у меня здесь (Настя похлопала по ящику стола), завтра я ее Арону Израилевичу покажу, его сегодня нету.

— Спасибо, Настя, — Сергей подтянул к себе стул, уселся. — Мне с тобой поговорить надо.

— О чем же? — Настя вовсе не была записной кокеткой, но не улыбнуться лишний раз уголками губ было выше ее женских сил.

— Настя, давай подадим заявление в ЗАГС!

Пузырек с таблетками выпал из рук девушки и зазвенел, катясь по плиточному полу.

— Сереженька, ты мне предложение делаешь?

— Я… да… нет… мама просила, чтобы мы подали заявление…

Меренков, сбиваясь, рассказал про идею с туфлями.

Настя долго молчала. Сходила подняла сбежавшую баночку таблеток. Вернулась за свой стол. Подвигала ящиком. Посмотрела на Сергея. Еще раз посмотрела на Сергея. И наконец решилась:

— Видишь ли, Сережа, я очень уважаю твою маму и всегда была бы готова ей помочь… Но не так. Прости, я не смогу…

— Настя, ты против заявления в ЗАГС?

Девушка еще помолчала.

— Я не то чтобы совсем против. Но я против, если ты меня просишь только потому, что твоей маме нужны туфли. А теперь, извини, мне нужно разнести лекарства лежачим. И давай считать, что этого разговора у нас не было. Совсем не было.

Она подхватила поднос с разноцветными кружочками и пакетиками и скрылась за дверью ближайшей палаты. А Сергей, обескураженный, сдирая с себя халат, потащился к выходу.

Часть 7 У них и у нас

1

— Ну, рассказывай. Удалось узнать?

— Да… — вошедший растерянно огляделся. — А почему здесь?

— Потому, что дело принимает слишком серьезный оборот. Рассказывай, что ты узнал!

— Научно-исследовательский институт экспериментальной биологии. Верещагин Антон Валерьевич, москвич, 46-го года рождения. Учился с Меренковым в университете, только на другом факультете.

— Понятно. Что он знает про парацельсий?

— К сожалению, с ним лично войти в контакт не удалось — улетел на симпозиум в Анапу. Но крыс дал точно он. Три штуки. Все сходится.