Прошедшие лабиринт - [18]

— Ладно, тогда подожди здесь.

Танечка поспешила в соседнюю комнату, где было что-то вроде временного архива. Январь, с 1 по 12, после праздников заявок, к счастью, немного. Вот и Никитина, ди-фосфоро-чего-то-там, номер М-172-40… черт, непонятно, 5 или 6… Ну ладно, это быстро проверить. Где у нас тут буква М?

Внезапно у Тани все похолодело внутри. В каталоге под номером М-172-405 значилась три-фосфоро-мектолиевая кислота, а под номером М-172-406 — карбидо-совсем-не-то… «Три», а не «ди»… Как же так?.. Что же я выдала в тот раз?.. А Никита и заметить не мог, в том-то и был весь фокус с каталожными номерами, считалось, что у них на базе хранится сплошь стратегическое сырье, и на банках писали не названия, а эти самые номера. Сказать? И выставить себя последней дурой? Никто не жаловался… Может, пронесло? Может, они вовсе одинаковые, что «три», что «ди»? Не буду говорить, Никита уйдет, я сама это «ди» найду… Может, вовсе я и не ошиблась, может, там номер тоже похожий. Вот здесь точно ли 1, может, 772?.. Ничего же не случилось… Нет, не буду говорить! Главное, теперь уж точно выдам правильно.

Часть 3 Незваные гости

1

Ночь у Сергея пошла кувырком. Да и о каком хорошем сне может идти речь, когда просыпаешься от настойчивого стука в дверь, открываешь и обнаруживаешь пару крепкого вида мужчин в пиджаках. Один из них протянул Сергею маленькую красную книжечку:

— Здравствуйте, Сергей Петрович. Разрешите зайти?

— Да, конечно, заходите, — Сергей старался сохранять бодрый вид, однако внутри у него все сжалось. Такие люди просто так не приходят, это ясно.

— Неплохая у вас квартира, Сергей Петрович, — тем временем продолжал мужчина. — Небольшая, но уютная. Кстати, можете звать меня Иваном Сергеевичем.

Второй мужчина представляться не стал и молча проследовал за первым в квартиру. Предлагать гостям чаю было явно неумно, поэтому оставалось только ждать развития событий. Назвавшийся Иваном Сергеевичем уселся на стул посреди комнаты и уставился на Сергея в упор. Второй же стал молча рассматривать книжную полку, как будто происходящее его совершенно не касалось. Временами он даже что-то чуть слышно бормотал, но одобрительно или критически, определить было невозможно.

— Курите? Нет? Ну и правильно, это вредно! — продолжал тем временем Иван Сергеевич. — До нас дошли слухи, Сергей Петрович, что вы занимаетесь какими-то странными исследованиями, не имеющими ни малейшего отношения к вашей диссертации. Не нужно делать удивленное лицо — мы знаем, что у вас уже давно появилась привычка засиживаться на работе допоздна и даже приходить в институт в выходные. Заказы на реактивы, поступающие из вашей лаборатории, не очень-то подходят для операций с тестом, а увлечение стеклодувным делом и изготовление странных сосудов… Это уж, извините, не лезет ни в какие ворота. Я даже не буду упоминать последнего инцидента с крысами, в котором ваше поведение тоже вызывает подозрения: что-то уж больно быстро вы нашли выход из ситуации. Создалось впечатление, что вам известно об этих крысах значительно больше, чем вы хотели показать. Если еще связать это с вашей неожиданной поездкой в Москву в биологический институт… Я понятно объясняю ваше положение, Сергей Петрович?

«Тупик, — подумал Сергей. — Им все известно. Наверняка про выходные и задержки на работе они узнали у кого-то из вахтерш, да хоть той же тети Груши, а про крыс могли с кафедры настучать. Добавили к этому легко доступную информацию и дело в шляпе — все открылось».

— Да я же и не собирался скрывать! — горячо заговорил Сергей. — Просто я увлекся исследованием, не имеющим прямого отношения к эклерам. Но это должно принести пользу для страны, мне только нужно закончить опыты.

— Разумеется, Сергей Петрович, вы — честный советский человек и гражданин и не собирались скрываться, мы все понимаем и, разумеется, вам верим, — с искренностью в голосе сказал Иван Сергеевич. — Однако нам хотелось бы узнать, о каком именно исследовании идет речь? И при чем тут крысы?

— Понимаете, есть такое вещество, брейнорин. Оно влияет на мозг, возможно, увеличивая его способности, хотя никто точно не знает, какие именно и насколько. Теоретически его вычислили уже давно, это публиковалось в журналах…

— А в каких именно журналах, Сергей Петрович, наших или зарубежных?

— В зарубежных, — Сергей понимал, что этот факт никак не улучшает его положения, но врать в такой ситуации еще хуже, если поймают на лжи — этот милый разговор продолжится в значительно менее приятных условиях. — Исследования проводили французские и американские ученые, однако они не смогли получить брейнорин практически.

— А вы, значит, смогли?

— Да, я придумал оригинальную методику, могу показать схемы и расчеты. Несколько дней назад я сумел получить брейнорин и решил его испытать.

— Значит, вам не пришло в голову, что это может быть не в вашей компетенции? Вы разве психолог или нейролог?

— Нет, но разве мне бы кто-нибудь поверил? Какой психолог воспринял бы серьезно идею, что я принес ему порошок, который может сделать человека умнее? Да меня бы самого немедленно поместили в психушку, и неважно, какие расчеты я бы представил! Тем более что вещество новое, применять его на людях сразу нельзя.