Прошедшие лабиринт - [15]

Сергей вспомнил, что ночью, когда он возвращал Наполеона в клетку, Тито стоял у самой дверцы, причем на задних лапах, странные его движения Сергей почему-то запомнил. Неужели Тито пытался сбить задвижку? Неужели это он в конечном итоге открыл замок?!

6

И тут донесся шум со второго этажа. Уже понимая, в чем дело, Сергей прыжками понесся по лестнице. И точно! В 219-ой аудитории стоял кавардак. Все без исключения студентки забрались на столы и оттуда визжали, а трое парней, вооружившись стульями и выставив перед собой их ножки, окружили угол. Протиснувшись, Сергей увидел, что в угол вжималась толстенькая крыса. Это несомненно был Тито. Глаза его в ужасе метались по сторонам, ища просвет в атакующей армии. Увидев Сергея, Тито немедленно бросился к нему и, взобравшись по брючине, повис, прижимаясь, у него на груди. Сергей инстинктивно прикрыл старого знакомого руками и крикнул:

— Тихо! Я поймал ее! — после чего, не тратя времени, выскочил в коридор. Спустившись на первый этаж, Сергей услышал гомон, исходящий из дверей кафедры, и передумал идти туда немедленно. Вместо этого он свернул к выходу…

Физико-химическая кафедра пребывала в сильном возбуждении. Виновник происшествия, крыса Сократ, металась в трехлитровой банке, банка стояла на столе, рядом со столом торжествовал бывший юннат Сотников, а вокруг шумела преподавательская публика. Требовали вызвать завхоза, партком, профком, ректора, санэпидемстанцию…

— Не надо профком, не надо санэпидемстанцию… — на пороге показался Меренков с клеткой в руках, а в клетке сидела еще одна крыса.

— Сергей Петрович, а эта крыса откуда? — строго обратилась к нему Лидия Петровна, секретарь кафедрального партбюро.

— Да, откуда? — подхватил все еще взъерошенный Прохоров. — Уж не эта ли уродина сожрала мой лучший рогалик?

— Успокойтесь, пожалуйста, Василий Дмитриевич, — довольно бесцеремонно оборвал Прохорова Сергей. — Эта крыса никак не могла покуситься на ваш драгоценный рогалик. Ее только что поймали в 219-ой аудитории, где она сумела перепугать всех студенток. — И переключился на партийную даму: — Лидия Петровна, мне кажется, я знаю, откуда крысы. Видите клетку? Я ее только что у нас за оградой нашел. И посмотрите на крыс, это не дикие серые крысы, это специальные медицинские крысы, белые, их для опытов используют. Наверное, школьный живой уголок клетку потерял.

— Откуда вы, Сергей Петрович, знаете, что живой уголок? Они, может быть, из крысиного питомника сбежали, и они заразные…

— Василий Дмитриевич, призываю вас к логике! — Лидия Петровна привычно овладела ситуацией. — Если бы крысы сбежали из питомника, то они не стали бы брать клетку с собой. Думаю, что Сергей Петрович прав, это крысы из живого уголка, значит, не заразные. В нашей советской школе заразных крыс держать не станут.

— А почему они белые? — не унимался Прохоров. — И смотрите, они меченые, у них пятнышки краски на боках. У этой, в банке и вон у той, из клетки.

Но не Прохорову было смутить Лидию Петровну.

— Они белые и меченые, потому что их когда-то использовали для опытов. А теперь наши советские ученые решили, что они больше для опытов непригодны, и передали их в школьный живой уголок. Надо немедленно запросить ГОРОНО, пусть разберутся.

— Лидия Петровна, запрашивать — может быть долго. Давайте сами попробуем. Я знаю тут рядом две школы, я туда зайду и спрошу. Клетка большая, места хватит всем крысам. А занятия на сегодня у меня все равно кончились, — предложил Сергей.

— Пришибить их, и все, — Прохоров никак не мог смириться, что истребитель его рогалика уйдет безнаказанным.

— Молодец, Сергей Петрович, правильно предложили, — одобрила Меренкова партийная дама. — А вы, Василий Дмитриевич, берите пример с Сергея Петровича. Беспартийный товарищ, а мыслит правильно, по-деловому.

Прохоров унялся.

Меренков не стал ждать, пока общее настроение переменится еще раз. Он подошел к Сотникову, и они вдвоем пересадили Сократа в клетку, где уже сидел Тито. Сократ, еще испуганный, попытался укусить Сотникова за руку, но безуспешно. Сергей с крысиной клеткой побыстрее ушел, а Лидия Петровна взялась за мобилизацию массы на ликвидацию последствий неожиданного нашествия.

Конечно, ни в какую школу Сергей идти не собирался. Он теперь нес крыс к себе домой, мучительно подбирая слова, которые придется говорить Насте и Люде, и жалея безвинно укушенного студента Никанорова. Никаноров, напротив, в это время купался в лучах своей новообретенной популярности. Девушки наперебой предлагали юному герою поправить ему повязку, проводить в поликлинику или помочь добраться до дома.

Зайдя в квартиру, Сергей наконец смог отдышаться. Как ни крути, а крыс придется держать дома, хотя бы некоторое время. Куда бы их пристроить? И чем сейчас накормить? Понадобится зерно, молоко, трава, песок, что еще? Вата для гнезда? И тут он обратил внимание на Тито. В институте и по дороге домой толстая крыса сидела тихо, а теперь, ощутив себя в безопасности, она решительно двинулась в дверце и, поколдовав передними лапками, ловко открыла дверцу. Сократ, увидев свободный выход, тоже было шевельнулся наружу, но Тито что-то пискнул ему, и Сократ улегся обратно. Тито же вышел из клетки и закружил по комнате, осматриваясь. Заглянул под стол, под стул, прошел вдоль плинтуса, понюхал входную дверь, проигнорировал туалет и, дойдя до дивана, протиснулся под него. Из-под дивана послышался газетный шорох. Шорох стих, Тито вылез из-под дивана и улегся рядом с ним, как бы говоря: «Вот здесь я буду жить». В эту минуту он был очень похож на обыкновенного домашнего кота, но у Сергея никогда не было в доме кошек, и он не уловил сходства. Зато он ясно понимал, что это совсем не тот Тито, которого он впервые увидел вчера в лаборатории у Антона. По-другому смотрели глаза, изменилась осанка… Несомненно, брейнорин.