Прощённые долги - [32]
– Курить, стерва, начала! А я ничего сказать не могу, мать с бабкой тоже – все курим. Вроде как и права не имеем запрещать. Но ей-то ещё семнадцати нет! Ребёнком считается, а уже, вижу, загуляла…
Всеволод вышел в прихожую, Андрей последовал за ним. Дверь в Дарьину комнату оказалась предусмотрительно закрыта. Её брат вытащил из стенного шкафа чёрный, в заклёпках, макинтош, быстро натянул его и открыл дверь на лестницу.
– Хамит и хамит, особенно маме Ларе. Бабушке тоже достаётся. Меня-то она боится, знает, что даже врезать могу. Примерно за две последние недели вообще оборзела. И пьяная приходит, и ночует, где попало. Сами, между прочим, виноваты – нашли гения, вознесли до небес, пылинки с неё сдували. Вот и получили манию величия – теперь никакой психиатр не вылечит. Если сейчас Дашке не обломать рога, она мать с бабкой в могилу сведёт. Надо бы прикинуть, как это лучше сделать. Я бы закрылся с ней в комнате и заставил курить до потери сознания, чтобы заблевала всё…
– Дело твоё. – Озирский теперь хотел закончить этот разговор и поскорее перейти к обсуждению деталей операции по задержанию поезда «Камикадзе»…
Николай Николаевич Аверин встретил приехавших у парадного, но Андрей не узнал его и чуть не прошёл мимо. Профессор похудел, опустился, и выглядел сейчас безумным. Кроме того, теперь не носил бороды, был гладко выбрит – видимо, перед важной встречей. На это указывал и сильный запах одеколона, которым профессор окропился не в меру обильно.
Аверин был в синем берете с хвостиком, в чёрном плаще; со сложенным зонтом в руках. Когда профессор окликнул Андрея, тот обернулся и вздрогнул – перед ним стоял глубокий старик. Маленькие мутные глаза его напряжённо смотрели из-под цилиндровых линз очков; серые губы беззвучно шевелились, словно Аверин считал в уме. Дрожали и большие руки со вспухшими венами, все в пигментных пятнах.
– Добрый вечер, молодые люди! – Николай Николаевич пристально смотрел на вылезающего из машины Грачёва.
Озирский поспешил представить своего спутника:
– Познакомьтесь – Всеволод Двосько, представитель «четвёртой власти».
– Вы с телевидения? – Аверин снял очки и стал протирать их, мигая покрасневшими веками. Озирскому показалось, что он совсем недавно плакал.
– Нет, я из вновь созданной газеты. Специализация у нас соответствующая. Сенсации, острые сюжеты, какие-то невероятные события, – совершенно невозмутимо сказал Грачёв. – Андрей попросил меня поехать с ним, потому что наше издание располагает обширным банком данных относительно преступного мира Питера. Пойдёмте в дом, мне не хотелось бы долго здесь стоять…
– Да, извините, я совсем рассеянный стал! – Аверин пропустил гостей на лестницу и сам вошёл вслед за ними.
Та самая трёхкомнатная квартира, в прежние времена сверкающая и ухоженная, с лакированными полами и тщательно вычищенными коврами, теперь предстала собственным призраком. Прошёл всего год с тех пор, как Андрей был здесь, а новые обои уже покрылись пятнами, вещи валялись, где придётся, домашняя и уличная обувь громоздилась горой посередине передней.
Аверин предложил гостям выбрать себе из кучи домашние туфли, а потом махнул рукой и разрешил пройти прямо в ботинках. Далее осведомился, чего они больше хотят, чаю или кофе. Пока грелся чайник, Аверин воодушевлённо расписывал достоинства бутербродов с килькой и крутым яйцом, которыми теперь преимущественно и питался. Потом он пригласил гостей в свой кабинет, комнату метров в шестнадцать, с громадным письменным столом, заваленным бумагами и образцами всевозможных пород. Шторы криво висели на окне, и на подоконнике тоже лежали камни, стояли картонные коробки. Чтобы сберечь время, гости от угощения отказались.
– Что с вами случилось? – Озирский, наконец-то усадив суетящегося хозяина напротив себя, положил свою руку на его локоть. – Мы вас внимательно случаем. Не волнуйтесь, возьмите себя в руки и рассказывайте.
– Слушаете? – Аверин достал новый, чистый платок. И снова протёр очки – похоже, они постоянно потели от слёз. – Что ж, слушайте, как в жизни бывает. Андрей Георгиевич, я вижу, что вы запомнили моё жилище не таким, и очень удивились. Да и меня не сразу узнали – так сильно я изменился. Наверное, слишком долго я был счастлив, ребята. Теперь пришло время платить по счетам. Андрей, вы знали мою жену? Нет? Её звали Люба. Она носила старомодную высокую причёску, а в ней – настоящий черепаховый гребень. Это единственное, что осталось у неё от бабушки. Все восхищались: «Прелестная вещица, антиквариат!» и просили продать, но она отказывалась. У Любы были по-младенчески прозрачные, незабудковые глаза. В последние годы она перестала красить брови, и я полюбил их естественный цвет. А там, в огороде, я не увидел ни гребня, ни голубых глаз. Всё было черно и дымилось…
– На огороде? Дымилось? – Андрей даже побледнел от страшной догадки. – Был пожар?
– Слухи о тяжёлой зиме начали циркулировать ещё весной. – Аверин отрицательно покачал головой, давая понять, что догадка Озирского неверна. – Мы решили часть дачного участка засадить картофелем. Разумеется, его нужно было окучивать, полоть, поливать. Но в тот день я ехал на дачу под Старую Ладогу, уже зная, что поливать огород не придётся. Ещё в электричке я услышал далёкие раскаты грома и увидел, что заходит гроза. Почему-то мне не сиделось в городе, хотелось туда, к семье. Как вы понимаете, я много времени прожил под открытым небом, видел бураны, ураганы, смерчи, лесные пожары, весенние паводки. Но никогда так не сжималось моё сердце, как в тот день, десятого июля. А когда я вышел на платформу, увидел тучу – свинцовую, с жёлтым подбрюшьем. В середине тучи будто бы кипела пена. Едва я спустился с платформы, начался дождь. У меня был с собой зонт, но я понимал, что он мало чем поможет. Тут подвернулся автобус, и я вскочил на подножку. Сквозь стену дождя, под грохот грома, в отблесках молний мы въехали на гору, где стоял в числе прочих и наш домишко. Там я вышел и бегом побежал к своей калитке, радуясь, что уже нахожусь на месте…
Лето 1997 года. В петербургское частное розыскное агентство приходит москвич Илья Брайнин с просьбой помочь разрешить трагическую и запутанную ситуацию. Свое дело он хочет сохранить в тайне, поэтому не обратился к московским сыщикам. Двоюродная сестра Ильи Дина, элитная путана, инъекцией морфина убила своего восьмилетнего сына-инвалида, а после сделала попытку покончить с собой. Дину спасли, взяли под стражу, но она категорически отказывается объяснить, зачем сделала это. Родственники Дины готовы пойти на любые жертвы и затраты, лишь бы узнать правду.
Осенью 1993 года в Москве от пуль наемного убийцы погибают богатый бизнесмен Андрей Ходза и его годовалый сын. Во время политического кризиса Андрей встал на сторону Верховного Совета. Вдова Андрея Дарья очень тяжело переживает потерю. После выписки из психиатрической больницы она замышляет самоубийство. Перед тем, как застрелиться, молодая женщина вспоминает свою жизнь, недолгий, но счастливый брак. И нелегкий выбор мужа, стоивший ему жизни…
Накануне нового, 2000-го года, в Москве похищена молодая беременная женщина Валерия Леонова. Через сутки она обнаружена без сознания в области. Ей сделано кесарево сечение. Ребенок пропал. Расследование поручили майору Тураеву, который через некоторое время обнаружил признаки действия мощной международной организации, занимающейся поисками новорожденных здоровых детей из приличных семей для передачи богатым иностранцам или российским нуворишам. Делами в группировке заправляют Иннокентий Лукин и Лев Мерейно.
Прошло восемь лет. На дворе 2001 год. Давно убиты заказчики нападения на Андрея Ходза и его сына. По сведениям совершившей возмездие Дарьи, непосредственный исполнитель тоже мертв. Но совершенно неожиданно дочь Андрея Эрика узнает, что отец ее друга и одноклассника Влада Шибаева, торговец минеральной водой, и есть тот самый убийца. Он инсценировал свою гибель на пожаре и сменил имя. Боясь, что прошлое выплывет наружу, Роман Шибаев категорически запрещает сыну общаться с любимой девушкой. Эрика решает действовать самостоятельно, ничего не рассказывая матери.
Накануне Нового, 2009 года, студент-индиец Санкар Никкам, выходец из очень известной и богатой семьи, в драке с московскими скинхедами применил древний боевой приём. Он неумышленно убил главаря группировки, который оказался родственником высокопоставленного чиновника – «рублёвским мальчиком». Спасаясь от ареста и позора, Санкар обратился за помощью к другу их семьи, шансонье Михаилу Печерскому, и укрылся на его загородной вилле. Там Санкар познакомился с гостем Михаила – американцем Райдером Мирреном, который неожиданно принял самое горячее участие в судьбе парня.
Сентябрь 1998 года. Во время паники, вызванной объявленным в России дефолтом, кончает с собой преуспевающий бизнесмен Артем Лукьянов. Его вдове Александре Шульге объявляют, что Артем разорился, а перед этим задолжал кредиторам. Следовательно, она должна передать оставшееся имущество в счет погашения долгов супруга. Сломленная, испуганная женщина платит и остается без денег и имущества. У нее случается выкидыш. Кроме того, бандиты похищают ее дочку Аллу после того, как в назначенный срок Александра не смогла передать им деньги.
В середине XIX века на грязных улицах Нью-Йорка, изрядную часть которого составляли трущобы, шла постоянная война – местных жителей против ирландских иммигрантов, протестантов против католиков, бандитов и воров против всех остальных. Как раз в это сложное время мэр города принял решение о создании полиции Нью-Йорка – из числа крепких и решительных мужчин разных национальностей и вероисповеданий, готовых любой ценой охранять закон. Одним из них стал Тимоти Уайлд, бывший бармен, прекрасно знающий местный уголовный мир и его правила.
На оперативной работе не соскучишься, это майор Вершинин знает точно. Похищение маленькой девочки или двойное убийство бизнесменов — настойчивый и внимательный оперативник раскроет любое преступление. Однако подозрительный несчастный случай с талантливым гитаристом начинающей рок-группы ставит Вершинина в тупик. Похоже, музыкант настроил против себя всех знакомых — значит, к гибели парня причастен кто-то из них. А может быть, это сговор? Однако вскоре и других участников группы начинают преследовать несчастья: дорожные аварии, удар током… Кто же задался целью уничтожить группу?
Во все времена среди тысяч обычных людей едва ли можно было отыскать хотя бы одного человека, обладающего паранормальными способностями. Но в конце двадцатого века, в годы перестройки, вдруг обнаружилось, что на свет все чаще стали появляться дети, от рождения наделенные сверхъестественными, поистине магическими силами. Ученые назвали этих чудо-детей «дети индиго».Герой романа «Проклятие Клеопатры» капитан УГРО Глеб Панов приезжает в поместье миллиардера Никандрова с надеждой, распутав обстоятельства таинственного похищения его пасынка, получить щедрый гонорар от благодарного отчима.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.