Проще не бывает - [13]

На обратном пути Жак включил радио и машину заполнил голос... Марка. Он пел песню о любви и эта песня внезапно создала между ними незримое, но осязаемое препятствие. Жанна не сделала попытки выключить радио, она только прошептала:

- Как легко любить незнакомца...

Они никогда не говорили о Марке, не произносили его имени, и на сей раз Жак ничего не сказал, но Жанну охватило чувство паники, как будто бестелесный голос её мужа воскресил все бывшие кошмары. Она заплакала.

- Что с тобой? - спросил Жак.

- Кажется, я умираю, - ответила она.

- Не думаю. Впрочем, если хочешь, я тебя убью...

- И никогда не смогу быть с тобой.

- Сможешь.

- Я порочная и сумасшедшая женщина.

- Это меня не интересует и не волнует.

- Правда?

- Конечно. Я не вижу твоего сумасшествия, не могу его потрогать или попробовать, так почему оно должно меня волновать?

- Ты чудный, - сказала Жанна, успокаиваясь. - Мне так хорошо с тобой.

И она, сделав над собой усилие, выбросила из головы Марка, его голос, и ту смутную угрозу, которую в нем ощутила. Все это не имело совершенно никакого значения, пока они с Жаком любили друг друга.

Все это ложь! Я даже не могу правдиво описать нашу прогулку. Жак был моим - это единственная правда, а все остальное - выдумки, фантазии, клубок лжи. Я любила его! Но я суеверно считала, что правдивый рассказ о моей любви может убить её. Нет, не так! Начав говорить правду, я должна была бы рассказать её и о Марке, а это было выше моих сил. И все-таки попробую начать.

Я вышла за Марка потому, что думала обрести с ним спокойствие. Он был музыкантом, играл на гитаре и пел песни собственного сочинения. Он был невероятно талантлив, а рядом с талантом спокойствие исключается по определению. Зато и деньги у него были, что отнюдь не всегда сопутствует таланту. Но на них мне было наплевать.

Мы познакомились с ним после концерта, в котором он принимал участие, и на который мне совсем не хотелось идти. В толпе я бы его не заметила, но на сцене он привлек мое внимание какой-то хрупкостью и незащищенностью (не слишком удачные качества для мужчины, кстати). А вот голос, казалось, принадлежал совсем другому человеку: зрелому мужчине, твердо стоящему на ногах... Любовь с первого взгляда? Нет. Я бы это назвала "любовью с первых звуков". Господи, я была так молода, мне едва исполнилось двадцать лет!

Я перепутала человека с певцом, я влюбилась в певца, я выходила замуж не за Марка, а за его голос и его песни. А в песнях люди умирают, чтобы снова воскреснуть - и так из вечера в вечер. Наяву все оказалось куда более прозаичным. Все - в том числе, и убийство.

После концерта был маленький прием за кулисами: вот тут-то нас с Марком и познакомили, точнее, свели. Скорее всего, это было неизбежно: мы оба выглядели на этом сборище совершенно чужими и потерянными. К тому же мне действительно понравилось его пение, а он был мне за это благодарен. Так благодарен, что пригласил сначала на прогулку, потом - на ужин, а потом и к алтарю. Какая ерунда порой определяет человеческие судьбы!

Марк был на три года старше меня, но давно уже самостоятельно зарабатывал себе на жизнь. Сейчас мне трудно сказать, чем он так расположил меня к себе: наверное, тем, что умел хорошо слушать, а я никогда не считала себя блестящей собеседницей и смущалась от малейшего признака невнимания. В общем, все просто. Проще не бывает.

Наш роман завязался как-то сам собой: Марк присылал мне билеты на свои выступления, я ходила на них, а после концерта мы где-нибудь ужинали. Я уже жила в Париже, работала, но лишних денег меня не было, поэтому дорогие рестораны и не менее дорогие подарки были мне приятны. Но не более того. Житейская проза нас мало волновала. Для нас главным было духовное общение, и мы оба получали его с избытком.

Да, я ввела Марка в заблуждение. Мне было с ним так легко и удобно, что темные стороны моего характера ни разу не проявились. Марк считал, что проводит время с милой, доброй, уравновешенной девушкой. Так что через год мы обручились: он подарил мне кольцо с рубинов в окружении маленьких бриллиантов, но ни разу не сделал попытки лечь со мной в постель. Тогда это меня радовало, хотя должно было насторожить: в некоторых случаях мужчина обязан проявлять решительность и инициативу. Впрочем, я была девственницей, - это многое объясняет.

Мой отец подарил нам на свадьбу деньги - их как раз хватило на первый взнос за квартиру. Правда, я и выбирала из самых дешевых: несуразное, двухэтажное пристанище, с сырой гостиной и запущенной кухней на первом этаже, и огромной, не слишком уютной спальней - на втором. Я говорила, что мой муж - музыкант, и два этажа нам просто необходимо из-за звукоизоляции. Знали бы мои родственники и знакомые, насколько мало я смыслю в совместном проживании и в совместной жизни вообще! Но, ко всему прочему, я не хотела тратить деньги Марка на свой дом.

Странная все-таки вещь - брак. Я просто подчинилась общепринятым нормам, заглушая в себе паническое предчувствие непоправимого несчастья. С таким же успехом я могла положить голову на плаху или прыгнуть с Эйфелевой башни. Но никто не подсказал мне, что я совершаю сумасшедший поступок, о котором буду жалеть. Никто не предупредил меня об ужасе интимной жизни и деторождения. Только пройдя через все, я поняла, во что угодила по своему легкомыслию и неопытности.