Прощай, Нью-Йорк? - [267]

Я не могу смахнуть с лица слёзы из-за того что мы с Джеком держимся за руки, и я не хочу его отпускать, ну, и фата немного мешает. Но это не важно, слёзы высохнут, а этот момент уже навсегда останется в нашей памяти.

— Джек, — негромко говорит священник, и мой без пяти секунд муж, словно просыпается, всё также не сводя с меня взгляда.

— Я написал клятву, заучил её, но, кажется, всё только что вылетело у меня из головы, — смеётся Джек, а затем выдыхает, молча смотря на меня. — Я влюбился в тебя по щелчку пальцев, — говорит он. — Но не сразу это понял. Когда ровно шесть лет назад я вошёл в кафе и увидел за своим любимым столиком девушку, которая старательно, но с недовольным лицом что-то чиркает в своём блокноте… внутри меня словно щёлкнул переключатель, со мной такое было впервые. И мне уже достаточно лет, чтобы знать, что никакой любви с первого взгляда не существует, что всё это все выдумано писателями для наивных подростков, но увидев тебя тогда я больше уже не смог тебя забыть, как бы я не пытался, как бы я этого не хотел, — становится Джек на тон тише. — И ты назвала мне своё ненастоящее имя! — улыбается он, и я усмехаюсь воспоминаниям. Боже, никто не знает эту историю… — Но ты знаешь, для меня это не стало проблемой, это лишь усилило моё желание узнать тебя, понять тебя. Мне нравилось то как ты давала мне отпор, как ты спорила со мной, как отталкивала меня, это казалось мне игрой, в которой я был обязан выиграть и забрать свой приз — тебя. И порой всё было так сложно, что я думал «а стоит ли игра свеч?» и она непременно стоила всего того костра, что мы с тобой сожгли. — Джек делает паузу, и в эти секунды тишины я понимаю, что все вокруг молчат, так тихо… до звона в ушах. Мы с Джеком могли бы рассказать сейчас многое, мы могли бы рассказать про то, что собирались пожениться ещё много лет назад и не однажды, мы могли бы рассказать много разных историй, но зачем? Это наша с ним история, и мы хотим, чтобы она так и оставалась только нашей, со своими секретами, историями, чувствами, бесконечными тайнами и тишиной для других. — Я не знал, что когда-нибудь смогу отказаться от всего что у меня есть ради одного человека, я не думал, что способен на это, я не знал, что кого-то можно так сильно любить. Хоть ты и не первая моя любовь, Клэр, но точно последняя и точно самая сильная. Чем больше времени мы с тобой проводили вместе, чем лучше я тебя узнавала, тем всё больше я понимал чего мне недоставало в жизни, и тем отчетливее я представлял себе наше будущее. Повторюсь, прежде со мной ничего такого не было, я никогда так быстро ни в кого не влюблялся, не строил планы на будущее, я никого не любил, пока не появилась ты, — то есть… я понял, что всё что было «до» было ненастоящим. И я понял, это раньше тебя, — улыбается Джек, — и я был бы полным идиотом, если бы сдался и позволил тебе уйти просто так. И ты права, Кларисса, мы причиняли друг другу такую сильную боль, как никто другой не смог бы, но твоё отсутствие в моей жизни это не просто больно, для меня это невыносимо, — смотрит на меня он, а я слушаю его так, словно мы здесь одни. — Без тебя жизнь не имеет смысла, без тебя её просто нет, и это не пустые слова, это слова проверенные временем, я знаю о чём говорю, — кивает он, сильнее сжав мои ладони. — Ты вдохновляешь меня сама того не замечая, ты веришь в меня, веришь мне, доверяешь мне. Ты излечила меня, хотя временами ранила сильнее всех остальных. Ты защищаешь меня, как бы странно это не звучало, ты всегда идёшь со мной рядом, рука об руку, всегда вместе. Ведь в нашем мире люди врут, постоянно плетут интриги и уничтожают тех, кто стоит у них на пути, и у нас с тобой, пожалуй, получалось едва ли не лучше всех. Но наша проблема была в том, что мы не сразу поняли, что вместе мы намного сильнее, чем по отдельности. — Вновь тишина, сердце замерло, и я бы хотела, чтобы никого здесь сейчас не было кроме нас двоих, я бы хотела сейчас обнять Джека, поцеловать его и… всё, больше мне ничего не нужно. — И, Кларисса Олдридж, я клянусь, что никогда тебя не оставлю, клянусь, что буду любить тебя до конца своих дней, ставить тебя и нашли отношения превыше всего остального. Я клянусь никогда тебя не покидать, клянусь быть честным с тобой и всегда верить тебе, клянусь защищать тебя даже ценой своей жизни, клянусь быть тебе опорой, и обещаю подарить тебе счастливую жизнь со мной, и давай начнём прямо сейчас, — улыбается напоследок Джек, а я словно только что прокатилась на «американских горках» сердце стучит до безумия быстро, и я неуверенно киваю, всё тело словно онемело.

— Хорошо, — кивает священник, и все сейчас понимают, что вот он тот момент. — Джек Фостер, — важно и громко произносит священник, — берёшь ли ты эту женщину в свои законные жёны, чтобы жить с ней по Божьему установлению в святом браке, будешь ли ты любить, утешать и почитать её и заботиться о ней в болезни и в здравии и отказавшись от всех других, хранить себя только для неё одной, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — с напряжением во всём теле, которое я чувствую через его ладони говорит Джек, а я затаиваю дыхание, и сердце словно останавливается.