Прощай, мое мужество - [66]

- Живо-живо! - торопил всех Маркусин. - Если мы не успеем загрузиться, то они без нас улетят.

Но мы успели и через пять-десять минут самолет стал выруливать на взлетку.

Военный транспортник благополучно взлетел и мы все стали устраиваться в грузовом отсеке Ан-двенадцатого для короткого сна. Кто-то из солдат попытался прислониться к накрытому брезентом секретному грузу, который огромной кучей возвышался посередине салона. Но ему это не удалось… И боец, неожиданно охнув, отодвинулся от опасного имущества.

Я осторожно приподнял край брезента и был ошарашен. Там находились сложенные железные колья и множество мотков черной стальной и блестящей алюминиевой колючей проволоки.

Остальные наши офицеры тоже оказались немало удивлены особой секретностью этого железно-колючего барахла.

На наш уточняющий вопрос проходивший мимо бортмеханик сделал строгое лицо и, заговорщицки приложив ладонь ко рту, громко прошептал:

- Это для пленных боевиков собирались концлагерь строить… Сейчас обратно везем. Секретно…

Услышав такую шокирующую подробность запланированной спецоперации, кто-то из командиров рассмеялся, а кто-то зло выругался.

Конечно никто из нас не ожидал такого умопомрачительного финала… Но он состоялся именно в таком виде, в каком и состоялся…

Глава 9 ПРОЩАЙ, МОЕ МУЖЕСТВО.

Будучи ещё в Буденновске, предусмотрительный комбат Маркусин умудрился связаться с нашей бригадой и на ростовском аэродроме нас уже поджидало несколько "Уралов". Мы быстро перегрузились в грузовики и через час бешеной езды по пустым дорогам отряд высадился у родных казарм.

Было около двух часов ночи, когда мы начали сдавать оружие. Поставив в ружпарк свой Винторез и магазины, я дождался сдачи оружия моей группой и отправился в свою казарму восвояси.

Солдатское спальное помещение в это время оказалось совершенно пустым, поскольку все бойцы нашей роты были отправлены в Ханкалу. Поэтому я спокойно проспал до семи утра.

Разбудивший меня дневальный уже притащил ведро горячей воды и мы отправились в умывальник смывать с меня военную грязь.

Когда в восемь утра появился мой командир роты капитан Малахов я уже сидел в своей гражданской одежде и допивал утренний чай.

Я четко доложил о своем возвращении из служебной командировки и попросил у него разрешения убыть для прохождения дальнейшего отпуска на свою историческую родину.

- А где мой чай? - пожав мне руку, поинтересовался ротный.

Я молча указал на стоявшую рядом вторую кружку крепкого чая. Вообще-то он был заварен для Лехи Петракова, но он опоздал на полчаса и им теперь можно было пожертвовать.

- Ну езжай. - отпустил меня ротный. - Там у начфина твои отпускные лежат. Только на глаза начальству не попадайся. А то припашут куда-нибудь.

На плацу бригады уже выстраивались подразделения для утреннего развода на занятия. Я обошел его стороной и попал в каморку нашего прапорщика-финансиста, где на мое счастье сидел денежный король всего восьмого батальона. Я быстро получил причитающиеся мне деньги и, обойдя казармы самой дальней стороной, отправился на автобусную остановку.

Стоя на автотрассе, я надеялся увидеть голубой "Мерседес",но Толстопуз пронесся по противоположной стороне, никоим образом даже не поприветствовав меня.

В снимаемом мной флигеле я обнаружил свою сестру, которая уже неделю болела и потому не ходила на работу в нашу же бригаду, где она трудилась библиотекарем. Теперь ее болезнь пошла на поправку и в полдень я уже сидел в плацкартном вагоне дальнего поезда, увезшего меня подальше от всего Северного Кавказа.

Через месяц я вернулся обратно и опять моя сестра сидела без дела дома. Из её слов стало ясно, что после болезни она вновь вышла на работу, но ее прямой начальник - замполит бригады потребовал от нее предоставить больничный лист. Но прописана она была причасти в Аксайском районе, а проживали мы в Ростове. Кроме того, сестра не имела медицинской страховки, которую еще не успели оформить. Поэтому вызвать участкового врача на дом она не могла.

Уже в служебном кабинете своего начальника она попыталась было объяснить ситуацию замполиту, но тот был строг и непреклонен. И под его диктовку сестра написала заявление об уходе по собственному желанию.

Выйдя на службу на следующий день, на утреннем разводе я услыхал, как замполит бригады объявил о свободной вакансии библиотекаря, которую может занять жена какого-нибудь офицера. После команды "разойдись" я на полпути к штабу перехватил замполита и попытался объяснить всё, но он безапелляционным тоном заявил, что должность уже занята женой штабного офицера.

- Майора Загнойко? Так после построения к вам я же первый подошел! Когда вы с ним успели поговорить?… - удивленно начал было я.

- Это уже моё дело! - отрезал замполит. - Всё! Место уже занято…

Я хотел еще что-то сказать, но потом мне стало всё ясно и пришлось махнуть на это рукой. Обычная штабная возня… Так моя сестра потеряла работу, а я в лишний раз убедился в том, что замполит Гена Болотский по-прежнему продолжает жить по своему старому принципу: -"чем сильнее я нагажу людям, тем больше они меня будут бояться, а значит и уважать!…"