Прощай, Калифорния! - [85]

– Не помню.

– Надеюсь, вы хотя бы помните, как он выглядел. Потому что никогда больше не сможете его увидеть. Поверьте мне на слово. Ему оторвало полголовы. Как нехорошо с вашей стороны так поступать с друзьями!

– Да вы сошли с ума! Совсем рехнулись! – Даже новоиспеченному студенту медицинского колледжа не понравился бы странный цвет лица Левинтера, которое приобрело здоровую бледность трупа. – У вас нет никаких доказательств!

– А вы не оригинальны. «Нет доказательств» – именно так говорят все, кто виноват. Кстати, где ваша секретарша?

– Что еще за секретарша? – Последний поворот разговора совсем парализовал мыслительные способности судьи.

– Господи, помоги нам! – Паркер обратил взгляд к небесам, словно взывая о помощи. – Точнее, Господи, помоги вам. Я говорю о Беттине Айвенхоу. Где она?

– Извините, – сказал Левинтер.

Он направился к бару, налил себе бурбона и выпил одним глотком. Однако легче ему от этого не стало. Паркер сказал:

– Думаю, вам действительно нужно было выпить, но вы не поэтому пошли за выпивкой, а чтобы выиграть время на размышление. Так где она?

– Я дал ей выходной.

– Виски вам явно не помогло. Ответ неверный. Когда вы в последний раз разговаривали с ней?

– Сегодня утром.

– Опять ложь. Она со вчерашнего вечера находится под охраной. Оказывает помощь полиции, отвечает на все вопросы. Так что дать ей выходной вы не могли. – Паркер бил без всякой жалости. – Похоже, это у вас выходной. Почему вы не сидите в суде и не вершите правосудие в вашей обычной беспристрастной манере?

– Я плохо себя чувствую, – ответил Левинтер. Его вид соответствовал заявлению.

Джефф посмотрел на отца, надеясь, что он остановит безжалостный допрос, но Райдер взирал на Левинтера с глубочайшим безразличием.

– Плохо себя чувствуете? Ну, по сравнению с тем, что вы почувствуете довольно скоро, когда вам в вашем же суде придется отвечать за убийство, вы сейчас в добром здравии. А дома вы остались потому, что один из ваших преступных сообщников, один из ваших хозяев, если хотите, позвонил из Бейкерсфилда и приказал лечь на дно. А теперь скажите мне, насколько хорошо вы знаете мисс Айвенхоу? Вам, конечно, известно, что ее настоящая фамилия Иванова?

Левинтер вновь устремился к бару с напитками. Усталым голосом отчаявшегося человека он спросил:

– Сколько еще будет продолжаться этот... эта инквизиция?

– Недолго. Если вы скажете правду. Так я жду ответа на свой вопрос.

– Насколько хорошо... Она моя секретарша, вот и все.

– И не более того?

– Конечно.

Райдер шагнул вперед и показал Левинтеру фотографию, которую взял в редакции «Экземинера». Левинтер уставился на нее как загипнотизированный, затем снова облизал губы.

– Милая малютка, – обыденным тоном произнес Райдер. – Конечно, ее шантажировали. Она нам все рассказала. Шантажировали не из-за того, что изображено на фотографии, – это так, побочный продукт. Главным образом, как нам известно, ее использовали для перевода поддельных русских документов.

– Поддельных?

– А! Значит, документы подлинные. Интересно, зачем Моро понадобились от вас списки инженеров, бурильщиков и других специалистов? А еще интереснее, почему двадцать шесть из них пропали?

– Бог знает о чем вы говорите.

– Вы тоже знаете. Смотрели сегодня утром телевизор?

Левинтер озадаченно покачал головой.

– Значит, вы еще не слышали, что завтра в десять часов утра Моро собирается взорвать водородную бомбу где-то в районе залива Санта-Моника?

Левинтер не произнес ни слова, и на его лице не отразилось никаких чувств. Наверное, уже нечему было отражаться.

– У такого известного судьи – и такие странные друзья, Левинтер.

Понимание происходящего с трудом пробилось в сознание судьи. Он спросил тусклым голосом:

– Это вы были здесь вчера вечером?

– Да. – Райдер кивнул на Джеффа. – А это Перкинс. Помните Перкинса? На самом деле это патрульный Райдер, мой сын. Если вы не совсем глухи и слепы, то должны знать, что ваш дружок Моро держит в заложниках двух членов нашей семьи. Одна из них, моя дочь и сестра моего сына, ранена. Догадываетесь, каковы наши чувства к вам? Да, Левинтер, кроме того, что вы насквозь продажны, что вы похотливый старый козел, предатель и соучастник убийства, вы еще и ничтожество, кровопийца, мерзавец и мошенник. Вас загнали в угол точно так же, как вы сами загнали в угол Донахью, мисс Иванову и Хартмана. Вас использовали как подсадную утку, чтобы направить нас по несуществующему русскому следу. Меня интересуют только две вещи: кто платил вам и кому поставляли сведения вы? От кого вы получали деньги, шифровальную книгу, инструкции о найме мисс Ивановой и о составлении списка, двадцать шесть человек из которого теперь исчезли? И кому вы сами вручили этот список?

Наконец-то на лице Левинтера появилось выражение: он крепко сжал губы. Джефф не успел моргнуть, как его отец с совершенно бесстрастным лицом шагнул вперед и замахнулся пистолетом. Левинтер закрыл глаза, вскинул вверх руку, как бы защищаясь, и быстро отступил назад, но зацепился пяткой за коврик и рухнул на пол, ударившись затылком о стул. Секунд десять судья лежал неподвижно, затем медленно сел. Он ошеломленно огляделся, явно испытывая трудности в установлении взаимосвязи между собой и окружающей его обстановкой. Видно было, что он не притворяется.