Прощание с первой любовью - [6]

Шрифт
Интервал

Рассыпчатая, как зола,
Земля. Притихшие зверюшки,
Предметы смотрят из угла.
Сквозь щель в доске полоской длинной
Наклонно белый луч сквозит.
Мерцающая паутина
Беззвучно по лучу скользит.
Скчт, вниз клонящийся отлого.
С усилием вперед гляжу.
Как в обморок глухого лога,
Под ветви плотные вхожу.
Здесь сушь, а кажется, что сыро.
Пустынно и полутемно.
…Как будто из другого мира,
Влетает ласточка в окно.

* * *

И я бы волю чувству дать
Сумел со щедростью завидной.
Я мог бы плакать и рыдать
И до упаду хохотать.
Да только почему–то стыдно.
Все тлеет, тлеет глубоко —
Не гаснет мысль, как закавыка.
Что грубо это все и дико.
И не по–взрослому легко.

ЗАСОХШЕЕ ДЕРЕВО 

Ветер был и стволов напряженных гуденье,
И раскрылася высь. И предстало светло
В небе древо ветвистое. Древо–виденье.
Полыхнуло, рассеялось, сердце прожгло.
И остались взлетевшие оцепенело
Кисти рук, обожженные до черноты.
Устремленное — до неподвижности — тело.
Заостренные страстью, как смертью, черты.

* * *

День окончится скоро.
Ветер, слабо подувший…
Эти дальние горы —
Как высокие души.
Погустевший, потухший
Воздух. Звездная млечность.
Эти горы — как души,
Отлетевшие в вечность.

* * *

Распахана земля. Лоснится влажный блик —
По вздыбленным пластам, обильно освещенным,
Рассеянно скользит, летуче многолик…
Разверстая земля огнем пылает черным.
Над пашней, над землей, высоко взметена,
Сминая на пути сама свои пределы,
Раскатисто летит воздушная волна.
Летит и шелестит. И этот пламень — белый.
Колышущийся свет. На запад и восток.
Далекий край небес с далеким поля краем
Сливаются. Стою, затерянный росток,
Творящих двух стихий теплом обуреваем.

* * *

Будет темень длиться.
Неба край белеть.
Ночь — большая птица
Надо мной лететь.
Солнце ввысь взовьется.
Солнце вниз падет.
Темный лист свернется.
Много лет пройдет.
В шорох неустанный,
В легкий шум куста
Вновь войти заставит —
Память? Нет. Мечта.

* * *

…Тот берег с коричневой глиной,
Тот плес в голубом серебре,
Беззвучный, приветно–пустынный,
С далекой полоской утиной, —
Тот день нескончаемо длинный,
В безветрии, в солнце, в жаре,
Застыл, как пчела в янтаре…

* * *

Стрелой летел с обрыва.
Стремительный прыжок
Мучительно–счастливо
Мне страхом сердце жег.
Другой горяч и молод.
Не свой слежу полет.
Чужой полетный холод
Сильнее сердце жжет.

* * *

…И вновь захочется туда,
Где запах молодого сена
Стоит, как тихая вода,
И тает, тает постепенно.
И не растает никогда.

МОЙ ДОМ

Невидимой могучей силой
Углы и стены покосило.
Столбы и жерди тяжело
Повывернуло, повело.
Трава вязка, жирна. Рассадник
Бурьяном заглушен густым.
Подгнивший опрокинув тын,
На волю хлынул палисадник.
Иду, иду… И вот наш дом.
Вернее, столб на месте том…
Я в это не могу поверить.
Бегу, гляжу, хочу проверить.
Вот здесь быть должен огород.
Я здесь с лопатой каждый год…
Куда девались спуски, взвозы?
Все заглушило ивняком
Густым. «Так быстро…» Прямиком,
Перемахнувши ствол березы,
К воде, сквозь чащу, на бегу
Сорвав малинину, бегу…

* * *

…Топчусь на шаткой кочке, тину
Вдаль отвожу, а сам нет–нет
Да взгляд настороженный кину
Туда, где меж ветвей просвет.
Сейчас вон там, на повороте,
Взметнется пыль, и на коне
Подскачет бригадир ко мне:
— Ты что же здесь, не на работе?
Хлеб вам дороже или ерш?
А ну сейчас же в поле мор–рш!

* * *

…Костер еще трещит как надо.
И жжет лицо. А по спине
От озера уже прохлада
Бежит. По знобкой тишине,
Травой, как снегом, заметенной,
С женой по улице идем…
«В амбаре заночуем том».
Дверной проем глубокий, темный,
Как в тихом омуте вода.
«Я заходить боюсь туда».
«Будь рада. Насладись покоем.
Вот кто–то здесь сенца припас.
Смотри, как будто ждали нас.
Та–ак… Дверь от комаров закроем». —
«И жердью надо подпереть». —
«Зачем?» — «А вдруг зайдет медведь».
Легли, Лежим. Молчим. Не спится.
Темно вокруг, хоть выткни глаз.
Поскрипывает половица.
Похрустывает сена пласт.
Ночная птица где–то близко
Попискивает, то и знай.
Вдруг в темноте над ухом: «А–а–ай!» —
«Спокойней. Тоже мне туристка.
Ну что, скажи, ты так шумишь?» —
«В углу там ходит кто–то!» — «Мышь».
Кричит, кричит ночная птица.
Поскрипывает половица.
И мышь во всю скребется мочь.
И длится, длится, длится ночь.
Летят перед глазами тени.
Едва появится одна,
Другая сквозь нее видна.
Воспоминанья? Сновиденья
Бессвязно–путаные? Что?
Не то, не это. То и то.

Сон

1
…Пока к деревне шел, стемнело.
Я стукнул в дверь. В ответ — несмело —
Шуршание из темноты.
И как дыханье: «Это ты?..» —
«Я, мама, я!» — И торопливо
Незрячею рукой своей
С обратной стороны дверей
Щеколду шарит, и счастливо
За письма редкие корит,
И говорит, и говорит…
…С лица сбегает тень дремоты.
Что я? Где я? Взгляни ладом.
Вот дверь приоткрывая лбом,
Довольный, с утренней охоты
Является огромный кот.
В зубах его огромный крот…
С крыльца крутого, как с обрыва, —
Во двор. А двор травой покрыт.
А на траве роса горит.
Роса кусуча, как крапива.
Поросший наглухо осокой,
Мясистой, плотной и высокой,
Зыбун, накачанно–тугой,
Покряхтывает под ногой.
Вода мягка, как щелок в бане.
Серебряным бочком светясь,
Меланхолический карась
Притрагивается губами
К червю.
Вдруг треск, и удила
Тихонько звяк. «Ну как дела?
Где учишься–то?» (Дядя Петя.
Сажень через плечо. Верхом.) —
«Да в Томске. В университете». —
«В каком?» — «Да… вроде неплохом».
«Я не про это. Их там много». —

Рекомендуем почитать
На склоне пологой тьмы

Дорогой читатель, это моя пятая книга. Написана она в Болгарии, куда мне пришлось уехать из России в силу разных причин. Две книги — вторую и третью — Вы найдёте в московских библиотеках: это «Холсты» и «Амбивалентность», песни и творческие вечера при желании можно послушать на Ютюбе. Что сказать о себе? Наверное, сделать это лучше моих произведений в ограниченном количеством знаков пространстве довольно сложно. Буду счастлива, если эти стихи и песни придутся кому-то впору.Наталья Тимофеева.


Из фронтовой лирики

В сборник «Из фронтовой лирики» вошли лучшие стихи русских советских поэтов-фронтовиков, отразившие героический подъем советского народа в годы Великой Отечественной войны.


Я продолжаю влюбляться в тебя…

Андрей Дементьев – самый читаемый и любимый поэт многих поколений! Каждая книга автора – событие в поэтической жизни России. На его стихи написаны десятки песен, его цитируют, переводят на другие языки. Секрет его поэзии – в невероятной искренности, теплоте, верности общечеловеческим ценностям.«Я продолжаю влюбляться в тебя…» – новый поэтический сборник, в каждой строчке которого чувствуется биение горячего сердца поэта и человека.


Избранная лирика

Стихи молодой поэтессы Светланы Кузнецовой вызывают душевное волнение, и невольно начинаешь повторять запавшие в память строки. В чем же секрет обаяния лирических раздумий их автора? В той доверительности, с какою она делится своей признательностью к родной сибирской природе, к людям, радостями и горестями молодой любви? В неутоленной ли нежности ко всему живому, какая разлита в этих строках? В певучести ли русской речи, так ласкающей слух? В акварельной ли прозрачности самих образов, как будто сотканных из любви и света, доносящих аромат, краски, звуки жизни, образов, почти осязаемых и в то же время растворяющихся в общем настроении? Вероятно, и в том, и в другом, и в третьем.


Четыре стороны небес

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лирика. Т. 1: Стихотворения, 1824-1873

От редакцииЭто издание является первым полным собранием стихотворений Тютчева академического типа. В то же время оно рассчитано не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, что определило некоторые особенности его композиции.Стихотворные тексты разбиты в данном издании на два раздела.Первый раздел (1824-1873) включает всю основную оригинальную лирику Тютчева, т. е. ту часть его наследия, которая является драгоценным достоянием русской и мировой лирики. Сюда же отнесены избранные переводы, могущие по своим художественным достоинствам быть поставленными вровень с подлинниками и в наибольшей степени несущие на себе отпечаток творческой индивидуальности поэта.